Пройдя несколько холлов, у огромных позолоченных дверей дождался объявления своего имени и вошёл. Бальный зал был размером с половину футбольного поля! Блистая золотом, по стенам размещались вычурные украшения, освещаемые красивыми светильниками. С потолка свисала потрясающая сверкающая огнями и блеском стекла (или это драгоценности?) люстра.

На невысоком балкончике негромко играл оркестр. Мельком заметил пару артефактов-микрофонов. Бросил быстрый взгляд на парня из моей команды, сидящего в уголке за простеньким микшерским пультом. Он мне показал условный сигнал «Всё идёт отлично». Я скрестил пальцы. Сегодня заминки нам особенно противопоказаны!

Блистательная публика чинно общалась. Между людьми медленно проплывали слуги, виртуозно неся подносы с напитками.

Моё появление внесло некоторое оживление в размеренный ритм торжества. Я пошёл по кругу, приветствуя знакомых, произнося изысканные комплименты дамам. Многие поздравляли с победой в Битве, восторгались тактикой и хвастались личным присутствием на этом удивительном событии.

Через некоторое время по залу прошлись специальные люди, которые быстренько организовали проход от дальних дверей до трона, стоящего на некотором возвышении. Мою удивлённую тушку разместили на первой линии. Это могло означать только одно: сейчас на меня обрушится монаршая милость. Непонятно с чего занервничал и попытался взять себя в руки усилием воли.

Раздались фанфары. Изящно одетый герольд появился на возвышении и объявил:

– Его Королевское Величество король Дан Третий, Её Королевское Величество королева Эваласия, Его Королевское Высочество принц Дан, Её Королевское Высочество принцесса Тортанау!

Двери открылись, и в зал вошли король, одетый в строгий военный костюм местного стиля, и королева в пышном праздничном платье. Из украшений у короля были только военные награды, а на его супругу смотреть было больно – так сильно сверкали многочисленные драгоценности на платье, груди, руках, голове… не удивлюсь, если и на ногах тоже есть.

Принц оделся в свободные праздничные одежды местной аристократии, отдалённо напоминавшие тогу. Принцесса имела не менее пышное, чем у матери, платье и гораздо меньше украшений.

Я припомнил, что королю в этом году исполнилось 54 года, королеве – 45, принцу – 18, а принцессе – 16 лет. Интересно, что среди них был неплохой маг Воды. Это принц Дан. Как бы это не первый случай в истории, когда на трон претендует маг.

Венценосная семья медленно следовала вдоль рядов своих подданных. Король кивал, раздавая благосклонности. С некоторыми, особо выдающимися, перекидывался парой слов. Стоящие вокруг меня с живейшим интересом смотрели за каждым движением монарха, чтобы понять текущие дворцовые расклады. Я же находил это до ужаса скучным занятием, хотя и неизбежным в данном месте и времени.

Королевская процессия медленно двигалась в мою сторону, и я издали почувствовал интерес к своей персоне. С удивлением понял, что это молодой принц Дан проявляет нетерпение. В свои годы он должен быть моим одноклассником в академии магии. Поскольку этого не было, значит монаршие дети на домашнем обучении. Ну что же, наверное так и должно быть. В данный момент королевство ведёт несколько войн, так что из соображений безопасности детей из дворца выпускать нежелательно. Военный костюм монарха явно говорит всем, что настроение в руководстве государства не праздное.

Наконец хозяева дворца подошли вплотную. Коротко кивнув моим соседям, король остановился напротив меня и приятным баритоном произнёс:

– Господин Белов! Мы ради приветствовать вас во дворце.

Местные толком не знали, как ко мне правильно обращаться, тем более в русской церемониальной традиции, в отличие от короля. Образ господина Пшемека тут же возник в голове. Молодец! Научил.

– Благодарю вас, Ваше Величество! Это честь для меня! – я сделал элегантный поклон, всё как на уроке.

– Вы не полных два года в наших краях, а я слышу о вас с завидной постоянностью. Некоторые генералы не проявляют такой активности, как вы, Алексей Петрович.

– Скажу откровенно: Сентария и её прекрасный народ всё глубже поселяются в моём сердце. Буду счастлив стать полезным членом этого гостеприимного общества.

– Рад это слышать. Не так давно на военном совете была представлена карта одного из театров военных действий, составленная по вашим правилам. Положение дел стало настолько понятным и всеобъемлющим, что воодушевлённые военачальники разработали дерзкий план, который увенчался убедительной военной победой. Многие получили боевые награды и премии.

– Прекрасная новость! Слава Сентарскому оружию! – вскричал я, и со всех сторон послышались такие же возгласы. Король довольно улыбался.

– Я сказал многие, но не истинный автор этой победы, предложивший такой передовой способ создания карт, – король окинул взглядом присутствующих. – Я подписал указ о награждении господина Белова Алексея Петровича орденом Джона третьей степени за существенный вклад в развитие государства Сентария! Поприветствуйте кавалера!

Со всех сторон раздались радостные возгласы и поздравления. Испытывал ли я неловкость от присвоения чужой методики? Да, есть немного. Раскаивался ли? Нет! А чего такого? Всё, чем могу, так сказать. А награда… Дают – бери, бьют – беги.

Всё время, пока мы разговаривали, я пытался распознать волны эмоций, плавающие вокруг меня. Скажу откровенно, это было почти невозможно. Королевская семья была непроницаема для определений. Это антиэфирные артефакты, как пить дать! Колдовать, чтобы пробиться сквозь ограждение, не рискнул. Конечно, я редкий маг Эфира, но не единственный. Если что, в одиночной камере на цепи будешь потом объяснять, откуда растут ноги у твоего любопытства…

Где-то на краю ощущения, словно шорох падающего листочка, чувствовались смазанные волны. Кажется, король был доволен новым подданным. Королева, совершенно неожиданно, испытывала настороженность. Принц имел страстное желание пообщаться. А вот принцессу вообще не слышал. Что там у неё на уме? Уж не по этой ли причине королева волнуется? А может все эти эмоции были всего лишь отображены у них на лицах?

Я поклонился глубоким верноподданническим поклоном, и королевская семья проследовала дальше. Принцу Дану вослед послал ясное и чёткое согласие. Он стрельнул взглядом,