что они его даже любят. Разве можно любить преступника? Неужели дело только в деньгах, которые он платит им за молчание?

— Хочу пить, — подбегаю к Северу и плюхаюсь на покрывало.

Он тут же наливает мне холодного вина в фужер.

— Ты ничего туда не подмешал?

Ренат выгибает бровь.

— Что? Вчера я как-то быстро уснула. И когда мы только прилетели, сто процентов вы нам со Стефой что-то в воду подмешивали. Вот я и подумала...

— Вы со Стефой просто перенервничали и устали. Мы ничего вам не подмешивали. Я таким не занимаюсь. И вчера тебе тем более ничего не добавлял в вино. Так что можешь спокойно пить и признаться уже, что тебе просто хорошо.

Делаю жадный глоток холодной сладкой жидкости, смотря на Рената исподлобья.

— Просто хорошо?

— Да. Хорошо со мной, хабиби. Я нравлюсь тебе, как бы ты ни сопротивлялась.

— Мужчин, которые мне нравятся, я обычно целую.

— Вот как? — Ренат выдыхает дым. — Не уверен, что ты вообще когда-то целовала мужчин. Скорее всего, мне придётся учить тебя целоваться.

— Я умею целоваться. Но тебе доказывать не собираюсь. Моих губ ты не получишь, — тянусь к корзине, отщипываю виноградинку и заталкиваю в рот.

Север скользит по мне янтарным взглядом.

— Ты снова провоцируешь меня, хабиби. Я обещал, что не возьму тебя силой, — он вдруг делает резкий рывок вперёд и хватает меня за руку. — Но я не обещал, что не стану целовать тебя силой.

Глава 8

Глава 8

Марианна

Я не успеваю отреагировать. Всё, что мне удаётся сделать, это упереть ладони в крепкую грудь Севера. Но эффекта от этого действия ноль, потому что мужчина гораздо сильнее меня.

Он крепко сжимает моё тело и резко переворачивает так, что теперь я оказываюсь под ним. Шумный выдох — так как из лёгких выбило весь воздух. Хочу сделать вдох, но не получается, потому что горячие губы Рената накрывают мой рот. Язык скользит внутрь, касается зубов и кончика моего языка.

Это настолько неожиданное ощущение, что я теряюсь в нём. Будто мой разум выключает и остаются только чувства, которых становится слишком много, чтобы с ними справиться.

Я пытаюсь сопротивляться. Брыкаюсь и даже совершаю попытку укусить Рената за язык. Но он только сильнее вжимает меня в песок, ладонь ложится на подбородок и фиксирует. Язык продолжает скользить во рту, губы сминают, а борода царапает. Изо всех сил я стараюсь не отвечать. Но с каждым его движением это становится всё труднее сделать. Напор настолько яростный, что лишает меня возможности к полноценному сопротивлению.

Вкус вина, фруктов и кальяна просачивается в меня. Заполняет внутренности и туманит сознание. Кажется, я задыхаюсь. Кислорода не хватает, мне хочется сделать глубокий вдох. Издав какой-то непонятный хриплый звук, я открываю рот шире, чтобы вобрать в себя побольше воздуха.

Мне удаётся... А Ренату удаётся ещё глубже протолкнуть в меня язык.

Дрожь пробегает по телу словно волна цунами. Из груди вырывается глухой стон, а языка вновь касается кончик его языка.

Шум океана укачивает. Ветер будто отрывает от земли и поднимает ввысь.

Не знаю, когда я начинаю отвечать. Наверное, тогда, когда Ренат обхватывает пальцами мои запястья и вжимает руки в песок по обе стороны от моей головы.

Тяжесть его тела становится мучительно горячей, а поцелуй диким и почти безумным. Он порабощает. Берёт власть. Доминирует.

А я успеваю только делать краткие вдохи и тонуть в зыбучем песке собственных чувств.

Разум проиграл. Эмоции заняли свой пьедестал.

— Хабиби, ты прекрасна как глоток воды в пустыне, — хрипит Север, разорвав поцелуй и чуть приподнявшись.

Его руки всё ещё сжимают мои. Янтарный взгляд потемнел, внутри зрачков сверкает что-то дикое. Первобытное.

Он проводит пальцем по моим губам. Оттягивает нижнюю и сжимает.

Чувства всё ещё бурлят в груди, наверное, поэтому я не оказываю никакого сопротивления. Север пользуется этим. Скользит ладонью между грудей, выгибает меня, затем, наклонившись, целует в шею.

Мурашки расползаются по коже. Огонь в крови становится почти болезненным. Мне кажется, что я сгораю в пламени, и оно настолько сильное, что очередной вдох опаляет лёгкие.

— Отдайся мне, Рин.

— Нет... — моё "нет" слабое, хриплое, глухое, еле слышное.

А ведь я обещала себе быть неприступной. Это он должен сходить по мне с ума, а не я...

— Рано или поздно, хабиби. Рано или поздно.

Неожиданно мне становится холодно, будто у меня забрали огонь, у которого я только что грелась. Ренат прекращает меня целовать, убирает руки и отсаживается.

Как ни в чем не бывало Север возвращается к курению кальяна и распитию вина. Его взгляд устремляется к океану.

Не знаю,