— Может быть, тебе просто не хватает святой силы? — спросил Джеймс и тут же получил в ответ донельзя мрачный взгляд Ричарда, который уже думал о таком, и возмущённый Кристофера. — Что? Я просто перебираю варианты. Может случиться и такое, что Ричард просто учится на неподходящем ему факультете. Ведь никто не позволил ему коснуться распределяющего шара и пройти консультацию. Вдруг ему просто не подходит целительство и надо было идти в защитные благословения? Или если бы шар при касании вообще загорелся красным, а не белым?

— Нонсенс, — отмахнулся Кристофер, не отрываясь от учебника. В последнее время он постоянно что-нибудь читал. Ричард пару раз заглядывал в его книги, но находил их слишком сложными для своего нынешнего уровня подготовки, и возвращался к изучению базовых наук, где у него всё ещё были серьезные пробелы: не так просто за полгода наверстать в полном объёме то, что другие изучали годами. — Разве тогда у него получались бы целительные благословения?

— Механика исполнения слабых целительных благословений мало чем отличается от механики целительной магии, вот только сильных целительных чар не существует: магу не хватит, м-м-м… Магия просто из другого теста, понимаете? И предназначена для иных вещей. Нельзя шить молотком и забивать гвозди иголкой. Поэтому магией и нельзя полностью заменить святые силы. Если уж мы начали этот разговор, ты когда-нибудь пробовал зажечь огонёк в руке? — спросил Джеймс Ричарда и для примера поднял собственную руку, на ладони которой словно зажглась свеча.

Ричард пожал плечами и взмахнул рукой, отчего перед ним в воздухе зажглось сразу три такие свечи. Эти чары были чуть-чуть посложнее, чем просто зажечь маленький язычок пламени на ладони, но зато с ними можно было заниматься по ночам, свободно используя обе руки.

Кристофер отбросил свою книгу в сторону, поражённо уставившись на огоньки и пробуя коснуться их, а Джеймс присвистнул.

— Мой дорогой, кажется, у меня для тебя плохие новости. Ты, возможно, не на той стороне академии живёшь, — задумчиво протянул он. — И давно ты умеешь?

— Лет с десяти, наверное, не думал, что это важно, — смутился Ричард. Эти чары были первым, чему он научился после того, как его первый раз заперли в подвале и выпустили наружу. Уж слишком довольной была кухарка, и Ричард подозревал, что это его далеко не первое путешествие под землю. И он даже не задумывался о том, что святому не положено уметь что-то из арсенала мага.

Кристофер застонал и уронил голову на руки.

— Это же может в корне всё изменить. Если ты маг, тебе никогда не стать хоть сколько-нибудь приличным целителем. Ты так и застрянешь там, где есть. Исцеляющие благословения второй ступени и выше, снятие порчи, лечение болезней — всё это будет тебе недоступно. Ты сгодишься только ссадины лечить, — он решительно поднялся с места. — Нам надо идти к ректору.

— И что ты ему скажешь? — хмыкнул Джеймс, соревнуясь с Ричардом и создавая вокруг себя целую карусель из маленьких огонёчков. — Ну-ка, повтори.

Ричард нахмурился, собирая внутренние силы и стараясь представить вокруг себя такое же кольцо из огоньков, а потом воссоздать его. Три уже порхающих перед ним огонька колыхнулись, как от ветра, вздрогнули, пожухли и едва не погасли, зато рядом с ними зажёгся ещё один — такой же хилый. Джеймс победно ухмыльнулся. Ричард нахмурился и отменил чары, а потом снова взмахнул рукой и вместо трёх огоньков вокруг него запорхала настоящая огненная бабочка. В пособии, которое он читал в детстве, говорилось, что для её создания не требуется больше сил, чем для одного огонька, зато куда больше внимания и концентрации.

— Неплохо, — похвалил Джеймс и щёлкнул пальцами. Карусель вокруг него погасла, зато появилась огненная кошка, которая принялась охотиться за бабочкой. — Так тоже не сможешь?

Ричард покачал головой, даже не собираясь пытаться: кошка представляла собой куда больший и сложный объем магического пламени, который он точно не сумеет воспроизвести, раз уж сдулся с простыми огоньками.

— Видишь? — Джеймс повернулся к Кристоферу. — Мы тоже не дурью маялись всё это время. С нашей помощью Ричард едва поспевает за целителями, но нагнать объем знаний и чар будет уже почти невозможно — семестр почти закончился. Кроме того, практикумы к концу первого семестра уже распределили и утвердили. Никто не будет что-то менять из-за одного студента, которого вдруг не устроил его факультет. А ещё, обращаясь к истории академии, это не первый раз, когда совершена ошибка с распределением, но ни разу академия никого не переводила из одного крыла в другое. Даже на другую кафедру попасть непросто. Но если Ричард маг, то все кафедры святых для него бесполезны. Поэтому я думаю, что лучше всего пока оставить всё, как есть, и посмотреть, что будет дальше. Может быть, я не прав, ведь наравне с исцеляющими чарами существует и благословенный свет.

Кристофер искусал все губы, отчего-то колеблясь, но не нашёлся, что возразить.

— А есть вероятность, что я могу обладать святой силой и магией одновременно? — на всякий случай уточнил Ричард пришедшую ему в голову мысль.

— Шанс на миллиард, за всю историю академии таких случаев было всего три, и ни один из них не был хоть сколько-нибудь выдающимся, так что сильно не обольщайся, — покачал головой Джеймс, взмахом руки рассеивая свою кошку, которая поймала бабочку и съела.

Вопреки опасениям, зачёт Ричард всё-таки сдал. У него была хорошая теоретическая часть, к которой Кэмпбелл не смог придраться, а вот практическая…

На практическую часть, которую предстояло сдавать на свежем воздухе во дворе академии, пришёл и Кэмпбелл, в обязанности которого, как оказалось, входила помощь профессору Этвуд принимать её зачёт. Одетый в теплое пальто, он вышагивал вдоль помоста, не обращая внимания на сыплющийся с неба крупными хлопьями снег. В первой половине дня защищалась группа, которой достался практикум по самоисцелению, во второй — те, кому досталось исцеление других. Поэтому до обеда студенты сдавались в академии, а после планировался выезд в госпиталь. Ричард думал, что на самом деле ему даже повезло, что он оказался в первой группе и не должен отвечать за чужое благополучие. Он уже малодушно представлял себе, как скончается от полученных ран во время зачёта, и этот позор закончится. Мысль о том, что