– Если нет объяснения, это ещё не значит, что я мошенник. Разве нет фокусников, способных повторить то, что делаете вы?

Мисс Элдридж кивает с лёгкой улыбкой на губах. Она наслаждается ситуацией, пусть и единственная из присутствующих.

– Напомню, что я позволил вашему помощнику Чарльзу тщательно осмотреть мой фотоаппарат по приезде. Вы обнаружили что-либо необычное?

Чарльз качает головой.

– Нет, сэр.

– И я позволил Чарльзу купить фотографические пластинки для завтрашних портретов. Он держит их в своей комнате, чтобы удостовериться в отсутствии обмана, – он бросает на меня многозначительный взгляд. – Я и пальцем не притронусь к ним. Он сам вставит их в мой фотоаппарат, затем вынет и проявит. Будь я аферистом, я бы ни за что не допустил столь унизительного обращения. Если, конечно, вы не подозреваете, что Чарльз в сговоре со мной.

Нервный смешок раздаётся за столом, и мисс Элдридж повышает голос, чтобы её услышали.

– Эти предостережения нужны только потому, что на кону моя репутация. Уверена, вы понимаете.

– Завтра все узнают правду, и я не потерплю больше никаких обвинений. – Мистер Спенсер уходит, и Джон бросает на меня прощальный взгляд, прежде чем подняться из-за стола и выйти из комнаты.

– Кажется, я оскорбила его, – говорит мисс Элдридж, отпивая из своего стакана с лукавым блеском в глазах.

– Зачем вы пригласили его? – спрашивает Чарльз. – Такого шарлатана ещё свет не видывал.

– Поначалу из любопытства, но теперь мне кажется, всё намного сложнее, – говорит она, затем обращается ко мне с улыбкой: – Твоему аппетиту можно позавидовать, барышня. Тебе всё понравилось?

Я киваю и стараюсь не смотреть ей в глаза.

– Тогда пора спать. Я тебя провожу.

Мисс Элдридж берёт меня за руку и ведёт по лестнице на второй этаж, в длинный коридор с полудюжиной дверей по правой стороне. Дом – смешение старого и нового. На потолке горят электрические лампочки, а на стенах – золотые канделябры с мерцающими свечами. Стены оклеены выцветшими зелёными обоями, и на них висят картины с изображением ангелочков и ягнят. Особое внимание я обращаю на половицы, запоминая, которые скрипят, а которые нет. Мы поворачиваем налево, идём вдоль задней части дома, – здесь ещё больше дверей. Это, должно быть, самый большой дом в мире. Нужно спланировать всё заранее, иначе мне ни за что не найти спальню Чарльза.

– У нас есть несколько свободных комнат до завтрашнего приезда гостей. Можешь спать сегодня здесь.

Она открывает дверь в небольшую комнату. Мой чемодан уже здесь, возле высокой голубой кровати с деревянным каркасом. В комнате есть ковёр, книжные полки и картина с изображением фермера в поле и огненными облаками, нависшими над ним. Окно выходит в лес, а на подоконнике мерцает масляная лампа.

Я захожу в комнату и провожу пальцами по одеялу. Рука тут же покрывается мурашками. Я так давно не спала на настоящей кровати, и я боюсь, что мистер Спенсер лишит меня этого. Нет. Он не сможет. По крайней мере, не здесь. Ведь он ни за что не признается, что знаком со мной.

Мисс Элдридж опускается на колени и заглядывает мне в глаза.

– Я знаю, что ты пришла сюда за помощью. Не знаю, хватит ли у меня сил, но я постараюсь.

Снова этот взгляд, будто она видит меня насквозь, читает мои мысли. Я не отвечаю, тогда она разворачивается и уходит в коридор, не оглядываясь.

Призраки в ночи

Я ложусь в постель, заворачиваюсь в одеяла, словно в кокон, и дремлю несколько часов, – вдруг в коридоре раздаются шаги. Гости расходятся по спальням, а значит, мне пора за дело. Сперва нужно выяснить, в какой комнате живёт Чарльз.

Я бесшумно выскальзываю за дверь и на цыпочках пробираюсь по коридору до угла. Напротив меня – высокие напольные часы. Стрелки показывают половину двенадцатого, и я прижимаюсь спиной к стене возле них. Маятник стучит в такт моему сердцебиению. Вдоль коридора стоят небольшие деревянные столы с лампами. На одном из них – металлическая ваза, и из-за угла мне видно отражение лестницы. Гости Ордена проходят мимо, кивая мне, желая спокойной ночи, а я жду, глядя в своё зеркало из отполированного серебра. Наконец на лестнице появляется голова Чарльза. В одной руке он держит книгу, в другой – свечу. Свет поблёскивает на его коже, и, покачиваясь, он идёт по коридору, поглощённый чтением, не глядя под ноги, пока не доходит до своей комнаты. Он переступает порог и…

Щёлк. Дверь отпечатывается в моей памяти.

Вот где находятся фотопластинки, и вот куда мне надо попасть.

До поры до времени я возвращаюсь к себе и ложусь в постель, – главное, не спать. Напольные часы не бьют по ночам, так что я жду час или два, пока дом не погрузится в тишину.

Пора.

Я снова прокрадываюсь в коридор – ни шороха, только ветер шелестит в листве, и босая, в одних чулках, я передвигаюсь бесшумно, словно лёгкое дуновение ветра. Каждая половица особенная, но я их хорошо изучила. Они теперь мои добрые друзья. Каждый шаг я начинаю с большого пальца, затем укладываю подушечку стопы и в последнюю очередь ставлю пятку. Каждую половицу я проверяю, прежде чем перенести на неё вес, продвигаясь не спеша. Кровь стучит в ушах.

Добравшись до комнаты Чарльза, я прижимаю ухо к двери и прислушиваюсь к его мерному дыханию. Я поворачиваю ручку и нажимаю плечом на дверь. Чарльз растянулся на животе, луна светит в окно, бросая мягкий свет на его лицо.

Его спальня той же формы, что и моя, но чуть меньше, и сразу видно, что он живёт здесь давно и не следит за порядком, как в комнатах для гостей. От пыли чешется в носу, и я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, выдох, стараясь не чихнуть. Куча одежды валяется на стуле и комоде под окном. Рядом с ней лежит бумажный пакет. Размер как раз подходящий, и я крадусь вперёд, подстраивая каждый шаг под храп Чарльза. Что я буду делать, если он проснётся и увидит меня? Он нажалуется мисс Элдридж, и тогда всё пропало. Сложно поверить, что вся твоя жизнь зависит от одного мгновения. Я замечаю тяжёлую бронзовую лампу в углу. Придётся…

Нет. Нет, я не смогу причинить ему боль. Лучше не думать об этом.

Я аккуратно берусь за пакет и раскрываю его, – любой шелест кажется мне громче грома. Наконец я заглядываю внутрь.

Карманный нож. Книга в твёрдой обложке и черепаховый гребень. Маленькая фотография Маргарет в рамке. Несколько центов и один пятачок. Да уж, никто не говорил, что будет легко.

Я открываю верхний ящик комода и роюсь в одежде, нащупывая руками предмет нужной формы.

Не здесь.

Поиски в следующем ящике комода приводят к тому же результату, как и