Дядя Олег отнесся к безопасности основательно: сделал множество замеров, двигая артефакты по разным местам, пока не определил четкие границы и полное отсутствие активированных опасных вещей. Но и на этом он не успокоился, перепроверил несколько раз, делая одному ему понятные отметки на карте.

— Ну что, Илюш, копнем? — неожиданно спросил он. — Выбирай. Я отметил десяток перспективных мест. Проверь свою интуицию.

Он подсунул мне под нос карту, и я тыкнул наугад, даже не думая прислушиваться к тому, что говорила мне интуиция. Потому что, как я был уверен, интуиции у меня либо не было, либо она настолько завралась, что можно считать ее отсутствующей.

На выбранное мной место дядя поместил еще один артефакт, который и принялся осторожно миллиметр за миллиметром счищать наросший земляной слой. Над поверхностью артефакт парил, двигаясь в пределах участка, ограниченного при его программировании. Расчистка шла медленно, и перетаскав отключенные артефакты, понаблюдав какое-то время и не увидев ничего интересного, я повернулся к дяде, чтобы спросить, насколько это затянется. Но спросить не успел, потому что его телефон зазвонил. Дяде имя звонившего не понравилось, он поморщился, но ответил.

— Слушаю.… И тебе добрый день, Аллочка.… Нет, сдурел не я, а вы.… Конечно, ты там рядом, тебе виднее.… У меня нет ни настроения спорить, ни времени. Я на объекте. Если хочется поскандалить, перезвони позже, здесь идет постоянная запись.… Хорошо, приедем, поговорим. Хорошего дня желать не буду.

Он отключился, бросив на меня предупреждающий взгляд, но я и без того не собирался его расспрашивать о звонке. Ничего тетя Алла хорошего сказать не могла. Мне вообще казалось, что она должна была разозлиться на мужа, который мне помог, потому что это шло вразрез с ее планами. Не знаю уж, почему ей так хотелось, чтобы я оказался полностью подконтрольным ее драгоценному Владику, но двигалась она к этому планомерно, никогда не забывая нажаловаться деду на мою агрессию к их общему любимчику. Мне иногда казалось, что там что-то личное, восходящее еще к тому времени, когда были живы мои родители и мать считалась наследницей Вьюгиных. При ней такое решение деда было бы невозможным.

Стоило вспомнить неприятности, как все удовольствие от поездки пропало. И даже предвкушение чуда исчезло, потому что хоть артефакт пыхтел уже давно, видимое проявление было совсем незначительным.

— Дядя Олег, а почему так долго? — не удержался я.

— Торопыга, — беззлобно сказал он. — Чтобы ничего не повредить и ничего не пропустить. Да и недолго вовсе. Видишь, скелет уже вырисовывается?

Для определения скелета в том холмике нужно было обладать недюжинным воображением, которого у меня не было. Но артефакт продолжал старательно обрабатывать земляной слой, даже не снимая, а сдувая по миллиметру, и вскоре я действительно разглядел скелет, у которого не было ни одной полностью сохранившейся кости. Не знаю, время ли там постаралось, или смерть его была очень страшной, но желание возиться с раскопками у меня это зрелище отбило полностью.

— Маг был, — заметил дядя.

Но я и сам это видел: слишком характерные артефакты валялись вперемешку с костями. Из общего ряда выбивался разве что странного вида металлическая змейка, валяющаяся рядом.

— Что это? — я потянулся к ней и отдернул руку. — Можно? Что это?

— Какой-то артефакт древних, — ответил дядя. — Он часто встречается рядом с телами магов, но что он делал, неизвестно. Носился как браслет. Видишь эти выступы на голове? Стоит их одновременно нажать, и змейка открывает рот, в который отправляется излишек хвоста. Если хочешь снять, точно так же нажимаешь и вытаскиваешь хвост. Оно неопасно. Ничем враждебным не фонит. Хочешь себе? Можешь взять. Этот артефакт не дорогой и не редкий.

Странно, но змейка, пролежавшая в земле, выглядела как новая и даже поблескивала металлическим тельцем. Взял я ее без опаски: если дядя сказал, что она безвредна, значит это так. Рот у нее забавно открывался при нажатии. Все работало, как будто было сделано только вчера. Не поверишь, что игрушке несколько тысячелетий.

Дядя продолжил изучать то, что обнажалось после чистки раскапывающим артефактом, прикидывая, что взять в зачет оплаты. Я же раздумывал, нужна ли мне эта змейка. Был бы рабочий артефакт, было бы круто, а так выходило обычное украшение, даром что ископаемое. Я приложил к руке и нажал на выступы на голове. Змейка забавно приоткрыла рот, как будто только и ждала возможности укусить хвост. Захотелось посмотреть, как она будет выглядеть браслетом, и я позволил змейке исполнить свое заветное желание: зажевать собственный хвост. Замкнувшийся артефакт я крутанул на руке, и мне показалось, что змейка насмешливо блеснула глазами, но остальное мне не показалось.

Вращение усилилось и браслет превратился в размытую полосу.

— Дядя, это нормально? — нервозно спросил я, выставив руку от себя.

— Твою ж мать, — выдохнул он. — Что ты сделал?

— Замкнул и покрутил. Попытаться остановить?

Но сделать я ничего не успел, потому что размытая полоса со свистом рассыпалась, но это ничуть не успокоило, потому что внутри прозвучал механический голос: «Активация начата».

— Песец, — выдохнул я. — Полный песец.

«Пожелания визуализации приняты» — прозвучало в ответ.

Дядя Олег подлетел ко мне и принялся вертеть мою руку, пытаясь там разглядеть хоть что-то. Но рука была точь-в-точь как до того, как я надел на нее этот клятый артефакт. Потом дядя метнулся к машине и притащил какой-то целительский артефакт, но тот засветился зеленым, показывая, что со мной все в порядке. Но со мной все в порядке не было, потому что тот же механический голос сказал: «Активация завершена. Начинаю диагностику».

Если бы не камера заказчика, которая продолжала работать, я бы все сразу выложил дяде. Но теперь что-то внутри противилось обнародованию происходящего.

— Черт. Черт. Черт, — тем временем злился дядя. — Как же так? Эти штуки всегда считались безопасными. Едем к целителю.

— Но артефакт работает…

— К черту