Внезапно выяснилось, что в моей опочивальне на постоянной основе проживали два паука - один под кроватью, другой в щели под подоконником. Если так посудить, арахнофобия - вполне оправданная боязнь. Что если бы они залезли на меня, пока я спал? Сожрали глаза, залезли в уши и рот, откладывая там яйца... бр-р, сюжетец, пробирающий до мурашек.

Закрыть за собой дверь и привалиться к стене.

Вдох-выдох.

Я еще не отошел от семейных тягот, как о себе напомнила моя вторая "семья". Настоящая Семья.

Паутина расширилась, усложнилась, повысила свои шансы на дальнейшее существование. Пять точек, связанных нитями, сплелись в единое целое, образуя Узел, боевой отряд, стаю.

И я внезапно понял, что меня наебали.

Причем конкретно так и по полной. Тот факт, что наебщиком был я, а точнее моя неосведомленность, ничего не менял.

Узел улучшил Паутину, незначительно, но улучшил, и по ее нитям в мой разум пришло четкое ощущение, что Ричард вроде как не совсем Ричард. Есть какая-нибудь женская интерпретация этого имени? Ричи? Рики? Остальные парни не подвели и оказались мужскими особями, в том числе и двое безымянных новичков. С именами, кстати, нужно что-то делать - если я буду продолжать в том же темпе наращивать рядовой состав, то просто не останется нормальных прозвищ. Хотя, всегда можно перейти к варианту с Узлами-подразделениями, если пауки будут передвигаться крупными скоплениями мне будет спокойнее. Или нет?.. один паучок не привлечет лишнего внимания, а вот если их будет много...

Паранойя, определенно паранойя.

Аккуратно присесть за стол. Колченогий стул жалобно скрипнул под моим скромным весом. Генри, Джек и... Шелоб?.. вываливаются из рукавов на столешницу. Новобранцы взбираются по мне и присоединяются к товарищам. Выстраиваются в ровную шеренгу. Мой Узел.

Отодвигаю клавиатуру и извлекаю на свет пакет со сверчками. Каждому по одному.

Не мешаю им трапезничать, перемещаясь на кровать. Сказывается перестройка организма - я хотел жрать, но еще больше я хотел спать. Два раза вырубался на занятиях и по дороге из зоомаркета закинул в себя очень вредный и очень калорийный бургер.

Прикрыть глаза.

Думаю, вспоминая все что знаю о домашних пауках.

Научно называются "Parasteatoda tepidariorum", обыкновенный домашний паук. Живет где-то год, за который самка может плюс-минус раз пятнадцать дать потомство и в каждой кладке будет до двухсот пятидесяти яиц. Солидное число. По сравнению с моими текущими ресурсами воистину колоссальное. Несколько сотен голодных паучат... тут точно без огнемета не обойтись.

Самки не агрессивны к самцам и вроде бы не сжирают их после соития в лучших традициях богомолов, да и сами в основном инициируют спаривание, часто проживая с "избранником" в одной паутине - но для меня это бесполезная информация, что мешает мне заставить пауков трахаться нон-стопом? Вот именно. Так, что еще? Жаль, что полную справку Паутина не дала. А может и даст стоит заделать еще несколько Узлов, кто ее знает.

Так... спаривание в любое время года. Это хорошо, это очень хорошо.

Яйца откладываются в мешочек из паутины через несколько дней после соития. В течение недели вылупляются паучки.

Хочу спать. Хочу уснуть в Паутине, самом безопасном месте этого мироздания. Уснуть вместе со своими детьми... детьми?.. эта мысль не вызвала во мне отторжения. Разум уплывал в ватное забвение, слабо обращая внимание на тягучий поток самосознания. Спать... спать пока в сети не попадет муха... муха?.. нет, муха - это слишком мелко. Мелко для меня и моей стремительно развивающейся паучьей колонии. Крыса. Подземелья и высотки Нью-Йорка славятся адским количеством мерзких грызунов. Сколько пауков сможет прокормить одна тушка?.. кошка?.. да, кошка больше, кошка вкуснее, кошка питательнее. Собака... собака...

Я отрубился под едва слышный шорох сношения арахнидов и с мыслью, что должно быть бульон из растворенных внутренностей человека должен быть неплох на вкус.

Я редко видел сны. Не было бессвязного мозговыворачивающего потока образов, ярких картинок или небольших структурированных сценок. Только темнота, полная покоя и с сожалением отпускающая мой разум, телепортируя из одного дня в другой. Но сегодня...

Сегодня мне снилась Смерть. Мне снился Ад.

И у Дьявола было мое лицо.

Глава 8. Павук павуку - павук

Я проснулся в час ночи. Проснулся резко без переходной стадии от сна к бодрствованию, когда человек еще неотличим от вяло моргающего овощеподобного образования. За окном сгустилась тьма, кое-как разжижаемая далеким светом еще целых уличных фонарей. Тишина давила на плечи, вжимала в кровать, свинцовой короной опоясывала черепную коробку мешая связно думать, телевизор выключен - дядя обычно засыпает под его бубнеж, значит он снова куда-то свалил по важным и совершенно точно не связанным с криминалом делам.

В мозгу лопнувшим сосудиком бились ровно две вещи.

Первая - Шелоб станет мамочкой. Счастливые родители в количестве пяти штук после бурной брачной ночи нашли в себе силы сплести под кроватью в дальнем углу схематичный каркас под паутину, в которой вскоре будут отложены яйца. Пауки улучшат ее, но позже.

Вторая - я хотел есть. Очень сильно хотел есть.

Горечь желчи и крови смешивалась со слюной, забиваясь во вкусовые сосочки языка. Горло пересохло. Внутренности скрутило тугим узлом, повисшим в брюшной полости. Голод. Голод. Паутина жаждала пищи. От идеи высыпать в пасть содержимое вскрытого пакетика со сверчками меня остановило только то, что остальным членам Паутины так же требовалась еда.

Я вскочил с кровати. Она предательски заскрипела, пробудив Первый Узел.

Но сейчас пауки, как бы сильно не хотели, мне не помогут.

Я молнией метнулся к санузлу. Нашарил во мраке выключатель. Щелчок. Две секунды промедления. Свет болезненно резанул по зрачкам, простреливая мозг обмотанным колючей проволокой импульсом, пробежавшимся по глазным нервам. Больно. Я боялся света, я не хотел находиться рядом с его источником. Я хотел обратно в прохладную заботу темноты, обратно в Паутину. Но жажда и голод сильнее боли.

Вода холодная, тупая боль от нее вгрызается в зубную эмаль и по нервам впивается в десна. Но мне плевать, я жадно пью, шумно глотаю, давлюсь водой. Пить. Я хотел выпить всю воду мира, дабы увлажнить пустыню в которую превратились мои слизистые оболочки.

Я зашелся в удушливом приступе кашля, вцепившись в раковину.

Что-то забилось в глотку. Барабанить себя по спине. Кислород смешивается с водой. И едва это "что-то" покинуло мою ротовую полость пришло четко понимание, что я подавился не водой и вообще все сейчас происходящее полный пиздец. В темных, почти черных сгустках крови