Глава 6

Тень прошлого

Кельвин в третий раз прокручивал злополучный ролик, и с каждым разом осознание того, что прежде он уже слышал этот монолог, нарастало в нем с новой силой. Ранее ему неоднократно приходилось читать в прессе и Интернете негативные высказывания об Америке, а также видеть по телевидению выступления такого толка, так что озвученные здесь мысли были не новы. Барлоу старался не воспринимать их. Его занимала логика, ее переливы, стиль, особенности фраз – они были ему не просто знакомы. Память лихорадочно работала, пытаясь отыскать ответ, где и от кого он их слышал? Но его не было, хотя Кельвин чувствовал, что подошел к грани, за которой истина вот-вот откроется.

– Стоп! Это же «марксист»… Как я сразу не понял? Выходит, на совещании он припомнился неспроста. Подсознание догадалось, ему хватило увиденного фрагмента, вот только достучалось лишь теперь. Все-таки русские… Да, чутье у Стивена волчье. А если нет, и нас намеренно пускают по ложному следу, пытаясь выиграть время?

Вопросы и сомнения, сгущаясь и накапливаясь, все плотнее обступали Кельвина. Поднявшись со стула, он принялся неторопливо расхаживать по комнате – это помогало думать: «Ерунда, зарядить ролик высказываниями “«марксиста”, чтобы подсветить русскую версию? О нем мало кто знал, только наша группа в три человека, потом направление и вовсе свернули, посчитав неперспективным. Правда, некоторое время я продолжал его ковырять, из личного интереса. А может, – Кельвин вспомнил о Николе, – был кто-то еще, не спускавший меня с короткого поводка? Тогда информация о моем увлечении у них была. Но использовать ее спустя столько лет, чтобы подсунуть дезу?! Нереально! Во-первых, я вообще мог оказаться в стороне от этого дела; во-вторых, очень рискованно предполагать, что спустя столько времени в фальсифицированном выступлении я распознáю первоисточник. Бред. А главное, перевести стрелки можно проще: скажем, оставив концы кибератаки на российской стороне. Грубо, но надежно. Если и не поверим, то вынуждены будем отработать версию, а там можно вбросить липовое доказательство, и пошло-поехало. А если это не попытка подставить русских, а они сами? Как минимум один изготовитель ролика хорошо знаком с “«марксистом”, это факт. Перенести колорит и стиль его речи на фальшивку, не общаясь с ним, а лишь прочитав работы, невозможно. Если они изначально заинтересованы заставить нас копать во многих направлениях, оставлять “визитку” им не резон. Тогда выходит, что знакомец “«марксиста” без задней мысли использовал оказавшийся полезным материал, полагая, что нашей стороне сей персонаж неведом, и прокололся. А почему нет? Горят именно на мелочах.

А если не все так просто, и русские решили не пассивно выиграть время, а втянуть нас в некую игру, поводить за нос? В этом случае лучший вариант – выход на Кроуфорда, при нынешнем директоре именно он ключевая фигура ЦРУ. Зная о наших с ним отношениях и моем прошлом увлечении, они реализуют тонко продуманный ход. Кибератакой и трансляцией создают проблему, от которой Кроуфорду не отмахнуться, а вставив в ролик мысли и риторику “«марксиста”, полагая, что я их распознáю, решают две задачи. С одной стороны, вбрасывают довод за то, чтобы куратором в Москву отправили меня. Им нужен человек, которому Стив доверяет полностью. Толкнув его на ложный след, можно разыграть неплохую партию. С другой – определяют отправную точку наших поисков – “«марксиста”, поскольку лишь через него можно выйти на людей, имеющих сведения о проводимой операции, сначала на того, кто готовил текст ролика, а там дальше. На настоящий момент это единственная ниточка, ведущая к истине, однако здесь немудрено и самому попасть на искусно заточенный крючок. Безусловно, глотать такую наживку не стоит, разве для вида, чтобы понять, чего хотят. Но сколько уйдет на это времени и есть ли оно у нас?»

Барлоу пытался предусмотреть самые разнообразные варианты событий, хотя прекрасно понимал, что это невозможно и на деле ситуация способна оказаться в рамках непредвиденного сценария. И все же вероятность того, что он нащупает нужную версию, была. Поэтому он старался не упускать из поля зрения даже самые нереальные предположения.

«А что если эта телетрансляция совсем не то, о чем мы думаем? – очередная мысль настойчиво втиснулась в его рассуждения. – Возможно, талантливому одиночке удалось отыскать гениальное техническое решение. Не имея имени и связей, продать разработку в нынешней России проблематично: отнимут или заплатят гроши. Вот он и надумал таким способом заявить о себе, авось, что выгорит. Сложно? Пожалуй. Проще выехать из страны, на вывоз головы запрета нет. А вдруг он беден, как церковная мышь? Вполне реально. Денег на загранпаспорт, мороку с визой, билеты нет. Взломать банк для него не проблема. Хотя, чтобы жить спокойно, желательно получить кругленькую сумму, не преступив закон. К нам он не собирается, такой пиар его достижений у нас уголовно наказуем. С другой стороны, он понимает, что отказаться от возможности перекупить открытие мы не сможем и сами станем его искать. Но и русские попытаются не упустить свой шанс. Опередить их непростая задача, даже несмотря на то, что он всячески будет стараться не проявиться перед их спецслужбами. Пожалуй, такое возможно, но и в этом случае выходить на него предстоит через “«марксиста”, с которым он хорошо знаком, раз состряпал такой ролик. Интересно, что их связывает? Проводимые изыскания лежат в разных областях, здесь нет точек соприкосновения, хотя одаренные и увлеченные люди, как родственные души, иногда находят друг друга и без каких-либо причин».

Продумав до конца эту версию, Кельвин решил отдохнуть. До отъезда в Москву оставалось шесть суток, и времени на размышления у него было более чем достаточно.

Глава 7

В начале пути

Шли вторые сутки с момента, как Богатов приступил к исполнению служебных обязанностей. Первый день почти полностью был потрачен впустую, его съели ненужные формальности: представление по поводу присвоения звания, посещение отдела кадров, нескончаемые поздравления и т. п. Лишь ближе к шестнадцати часам удалось выслушать доклады о ходе дел первостепенной важности и отдать некоторые распоряжения. Предстояло во все вникать заново, пребывание в госпитале не прошло без следа. Обременяла работа с бумагами, которых накопилось немало. Присланный исполняющим обязанности полковник Рогозец практически не прикоснулся к ним, словно был уверен, что Богатов вернется. Взглянув на «канцелярию», Саныч решил поработать допоздна: он не любил оставлять что-либо на потом, поскольку каждый новый день нес свою порцию проблем и накапливающуюся нехватку времени. Так что к делу, благодаря которому на его плечи легли генеральские погоны, пришлось приступить