Сначала я постоянно оглядывался, останавливался и проверял всё пространство, хотя знал, что встречаются караваны тут не так часто. В худшем случае, столкнусь с двумя-тремя за всё время. Шел я довольно быстро, сзади меня догнать не могли. Обычно в тяжелогруженые повозки запрягали яков, а те славились чем угодно, только не скоростью. К тому же западная дорога вела в страну Божественной Черепахи. По словам Джин Фу караваны в соседние страны отправлялись нечасто, обычно для этого несколько торговых домов объединяли свои силы и выставляли сильную охрану.

Идти было легко. Я обмотал макушку всё той же тряпкой, чтобы весеннее солнце не напекло голову, копье можно было нести как угодно — никаких веток, даже несколько раз запевал песни. Мимо проносились желтые пчелы, бессильно ударяясь в массив. Комары и прочий гнус обходили меня стороной из-за резкого запаха полыни, листьями которой я натерся. Колючки, змеи и прочие ужасы равнины оставались за обочинами.

Но через несколько часов, при очередном осмотре, я заметил позади металлические отблески, и это не было похоже на медленный торговый караван.

Я осторожно сошел с дороги, проверяя древком копья землю перед собой. Трава тут была немногим выше колена, и зачастую воины на лупоглазах могли ехать по бокам, поэтому мне пришлось отойти на несколько десятков шагов, отшвырнуть несколько змей, обойти пчелиное гнездо. Потом я улегся, зашвырнул на спину несколько пучков травы и замер.

Путники двигались быстро. Намного быстрее, чем торговцы. Я рассмотрел очень большую крытую повозку, почти как фургон, только укрепленный металлом по всему корпусу. По всей поверхности вились резные фигурки, в окнах колыхались мягкие шелковые занавеси. Тащил повозку не як и даже не вилороги, а настоящий дракон. Я смог рассмотреть изогнутую шею, крупную голову, увенчанную завитыми в тугой пучок рогами, огромные, почти человеческие глаза и волнующуюся на ветру красную шерсть, которая казалась мягче шелка. Таких драконов называют нанкур, их могут держать только очень богатые кланы. Позади повозки ехали еще три поменьше, судя по всему с вещами и слугами. Вокруг каравана было не меньше цзу солдат (цзу — сто), и все верхом на лупоглазах.

К счастью, меня либо не заметили, либо решили не обращать внимания. Когда пыль за ними улеглась, а блестящие острия копий исчезли из виду, я начал подниматься, и возле левой руки заметил дыру, уходящую вглубь земли. Я посветил в нее камнесветом и заметил крючья внутри. Зубастая яма! Меня прошиб холодный пот оттого, что я был настолько близко к тому, чтобы угодить туда рукой или ногой.

Я оглянулся. Ни впереди, ни позади никого видно не было. Вытащил короткий меч и осторожно начал окапывать землю вокруг этой пасти, стараясь не задеть ее саму. Тварь чувствовала, что что-то происходит рядом, по ней пробегали волны, больше похожие на судороги, она то прикрывала отверстие, то раскрывала вновь. От омерзения у меня на руках волосы встали дыбом, но я продолжал работу. Оголил ее длинное чашеобразное тело, покрытое жесткими волосками, кончики которых смотрели наверх. Из-за них зубастую яму так тяжело было вытаскивать наружу: она взъерошивала волоски и упиралась ими в почву. Эта яма оказалась не очень большой, всего полметра длиной, чего хватило бы на умерщвление взрослого мужчины.

Ее тело не очень уверенно держалось, то и дело прислонялось к земляным стенам, и я видел, как топорщились волоски, пытаясь закрепиться. Это не могло быть растением, но у зубастой ямы был корень. Я дорыл до конца и обнаружил толстый коричневый жгут. На одном его конце и находилась зубастая пасть, а второй уходил глубоко под землю. Я перехватил хуа цян и с силой рубанул по жгуту. Пасть содрогнулась. Если бы она могла, то сейчас вопила бы от боли. Когда корень был перерублен, тело ямы еще раз дернулось и обмякло. Я осторожно взял его кончиками пальцев за оставшийся хвостик корня и внимательно осмотрел. Это не могло быть растением. Из него сочилась жидкость красно-бурого цвета. Значит, это такой зверь? И зубастые ямы — это что-то вроде сотни небольших ртов, раскиданных под землей.

Мне захотелось взять этот жгут и рыть дальше, отыскать маленькие пасти и найти основу всего этого. От чего-то эти жгуты же отходят? Может ли быть, что на всём Равнинном море живет лишь одна такая тварь? Если я смогу убить сердцевину, скорее всего, все зубастые ямы сразу же погибнут.

Я не держал зла ни на огнеплюев, спаливших мне руку, ни на костяных собак, ни на мускусных древолазов. Мне нравились кровососущие бабочки. И даже ядовитые змеи казались мне вполне симпатичными, так как чаще всего нападали, если их пугали или шли мимо их логова. Но зубастые ямы воспринимались как что-то тёмное, мерзкое и бессмысленное. Всем станет лучше, если их не будет. Они пожирают животных и людей, ничего не давая взамен, нападают коварно, и их никак нельзя заметить заранее. Хотя, скорее всего, я просто не мог забыть вида израненной ноги Шрама и не простил себя и эту тварь за его хромоту.

Тело зубастой ямы совсем сдулось и обвисло. На мгновение мне захотелось засунуть руку внутрь нее, но я сдержался, швырнул трупик обратно в выкопанную яму и засыпал его землей. Надо было идти дальше.

Я сделал несколько шагов в сторону дороги, но тут же вернулся, вытащил труп, крепко сжал жгут и, ощущая прикосновение кристаллов к коже, вогнал в него заклинание молнии.

Вдох — заполнить кристаллы Ки, выдох — молния.

Вдох — Ки, выдох — молния.

Это заклинание забирает много Ки даже для активации. Я остановился лишь тогда, когда почувствовал истощение. Колени затекли, рука тряслась, вены на ней выступили толстыми синими жилами. И я ощутил, как один кристалл, висевший под одеждой, рассыпался. Я запустил ладонь за пазуху, нащупал крошки, соскреб несколько и посмотрел на пальцы. Они были покрыты голубоватым песком. Никогда раньше не слышал, чтобы кристаллы разваливались. Видимо, я слишком быстро наполнял и опустошал его.

Жгут обуглился до черноты и вонял сгоревшей плотью. Убил ли я эту тварь? А может, тут их тысячи, и они разбросаны по всему Равнинному морю?

Я медленно поднялся на ноги, опираясь на хуа цянь и пошатываясь от усталости, посмотрел по сторонам. Почерневшая трава. Трупики насекомых. Спекшийся в единую массу песок в яме. Рядом с головой пролетела стрела. Подняв голову, я увидел двух всадников на дороге.

— Эй ты! Кто таков? Где остальные?

Не в силах еще раз наполнить кристалл и сказать хоть одно заклинание, я влил чуточку Ки в амулет и понял, что мощный массив, который должен был защищать меня как от оружия, так и от любой магии, исчез. Рассыпался, как кристалл. А я даже не заметил.

Я попытался вытолкнуть хотя бы простенький защитный массив, но меня замутило, к горлу подступила тошнота, и я снова упал на колени.