Шрифт:
Закладка:
И раз уж мы принялись читать стихи, как это было в нашей молодости, приведу читателю один куплет из прекрасной польской песни. Поет ее — и поет удивительно сердечно — Северин Краевский, тот самый Краевский, который должен быть известен даже молодому поколению по некогда нашумевшей «Ние спочнемы».
Гди е ж в хотэл о вым корыт а жу кр у тка хв ы ля,
Сплечёны р е нце гди е ж на пл я жы, о чши бл ы ск.
Высл а ны в би е гу кр у тки л и ст,
Стокр о тка сни е гу, д о бра м ы сль,
То вчь о нж за м а ло, мое с е рдце, ж е бы ж ы чь…
Учь е кай, ск о ро св и т,
Бо п о тэм б э ньдже вст ы д,
И нь е выб а чи н и кт
Хл о ду у ст, бр а ку слов…
……………………………………..
И н о ва зл у да, н о ва н и ть…
Беги! Скоро светает,
Потому что потом будет стыдно,
И никто не простит
Холода губ, отсутствия слов…
…………………………………………
И новый обман, новая нить…
И «этого все-таки мало, моё сердце, чтобы жить…». Братья славяне понимают друг друга без перевода. Замечательный Северин Краевский не читал настоящей книги. Но насколько точно он (и поэтесса, написавшая эти стихи) обрисовал реальное положение обычного молодого человека, живого и смотрящего в будущее. Его сердце ищет чего-то неземного, ищет любви к прекрасной девушке, с которой можно было бы навеки «обняться» и так пройти всю свою жизнь рука об руку. И как правило, — почему-то не получается, что-то не сходится. И опять — очередная разлука. И еще одна попытка, и тоже напрасная. «И новый обман, и новая нить…», связывающая уже с другой избранницей, которая, может быть, подойдет для вечного «обнимания».
Это — наш земной мир. Он весь в этом. Это не райские обители, где всё прекрасно и все любят друг друга. Все мы совершенно разные, и никогда девочки не будут в состоянии понять мальчиков до конца. И наоборот. С этим надо мириться. Иначе не бывает. Все остальное — рассказы других про вечную идеальную «любовь-морковь» — это прекрасные сказки или бессовестная болтовня. Это — земля. Мы — оба в меру наших сил — после первого головокружительного чувства любви должны сознательно идти навстречу друг другу и прощать своему другу непонимание, как нам кажется, элементарных вещей.
И тогда все получится. И тогда ты никогда не назовешь свою юношескую любовь «старушкой». Такой она будет для других, но не для тебя самого. И ведь ты себя не станешь обманывать: она действительно не старушка. Ты не видишь ее такой своими глазами. Но ведь и сам ты — не старик. Для нее, твоей единственной. И что тебе до всех остальных… Перед вами — вечность.
Мистерии (начало)
Во-первых, давайте определимся, чем подлинная мистерия отличается от какого-то, даже тайного, религиозного обряда; или символических сцен с участием богов или воссозданием мифов; или какого-то «видения», — то есть от всего того, что кому-то померещилось; или от такого состояния, когда допившийся до белой горячки алкоголик, видит повсюду чертей. Кстати, этих же «чертей» может увидеть, например, человек, заболевший тифом.
Для решения стоящей перед нами задачи мы, в нашем разговоре, будем часто обращаться к евангельскому тексту, где слово мюстерион присутствует. Почему такая привилегия именно Евангелиям? Только по той причине, что никакой другой текст — а все известные науке тексты, включая Бхагавад Гиту и Упанишады, автор старательно изучал, — не содержат такой богатый и последовательный материал, имеющий отношение к развитию духовного мира человека. Причем, это не ставшие уже привычными в некоторых христианских кругах «охи» и «ахи» о «прекрасном мире духа!», а прямые указания и буквальные «инструкции» для прохождения того духовного пути, который этот текст предлагает. Об этом пути никакой другой информации, зафиксированной текстуально, в мире не существует. Только Евангелия. У Конфуция этот путь обрисован для одного этапа — «просветления сердца».
По мере прочтения настоящей книги читатель сможет лично убедиться, что повсеместное «атеистическое» мнение о том, что Евангелия являются неким «простеньким текстом» со стандартными нравоучениями, дублирующими заповеди иудейского Писания, не имеет ничего общего с истиной. Фактически, до настоящего времени Евангелия остаются для всего человечества загадкой, несмотря на их тысячелетнюю историю. Ведь доходит до такого непонимания, что Церковь уверена в том — и это отражено в ее богословии и пасхальных песнопениях, — что Рай и то Царство Небесное, которое проповедовал Иисус, это одно и то же! Но это абсурд. Сегодня мы эту загадку разгадаем. Причем, через наши рассуждения о мистериях.
Что означало слово «мистерия» у эллинов? — Какие-то религиозные действия, наподобие праздничных почитаний разных богов? Конечно, нет. Главной сути этих мистерий человечество не знало, и не знает сегодня. Что происходило в храме Телестерион, когда там проводились Элевсинские мистерии? — Это до сих пор никому не известно. И всё это несмотря на то, что через Элевсин за два тысячелетия его существования прошли десятки тысяч мистов. Все они хранили молчание.
Научное мнение таково, что это были какие-то религиозные обряды, — что-то наподобие театрализованных представлений, — имитация чего-то, происходящего в древности у мифических богов. Очевидным примером таких «представлений» или богословских сцен являются наши христианские обряды — крещение и причастие, — которые после появления Церкви стали именоваться греческим словом мюстерион. Так они объясняются в современных греческих словарях — «мистерии», а в нашем русском языке при переводе Евангелий слово «мистерия» превратилось в «тайну», а обряд причастия — в «таинство». С той целью, чтобы избавится от языческого прошлого этого слова. Ведь слово «мистерия» также присутствует в нашем богатом языке.
Слово «мистерия» вошло в христианский лексикон только по той причине, что его когда-то произнес сам Христос, — сказал именно та мюстериа (греческое «мистерия» с артиклем), а не «тайна», — греческое та крюпта, которое Христос тоже хорошо знает и неоднократно использует в своей проповеди. И сказал об этом как о каком-то очень важном условии, без которого ни один из его последователей не
