Шрифт:
Закладка:
И, конечно, ничего не слышу в ответ.
Но молю все равно — о, дай мне время!
Довести, что начал, хотя б до точки.
Чтоб, когда придет пора скарабея,
Я б ему на зуб показался прочен.
Впрочем,
Что за бред. Египтолог фигов.
Возомнил себя фараоном снова.
В этой жизни «нет» — дворцовым интригам.
И к десяти казням не подобрать слова.
Пей же праздник!
И пей, не чокаясь!
Поминки превыше дня рожденья.
Пусть будет цифра всегда нечетною.
В том есть надежда на продолженье.
Здравствуй, мой сорок пятый сентябрь.
Перевал давно прожит.
Капор
Затяни потуже,
Авось поможет.
«Красивым женщинам не занимать добра…»
Красивым женщинам не
занимать добра.
Не занимать любви.
Быть королевой поля.
Я пешка.
Я смотрю, как ты на воле
Диагональю меряешь ряды.
Не занимать беды.
Но даже пламя отступает,
не коснувшись.
Ты — как мечта.
С тобою, не проснувшись,
Уйти гулять за Райские сады.
Прекрасным женщинам не занимать печали.
Дорог нехоженых бывает, право, жаль.
Но, пожимая
Узкими плечами,
Лишь бросив взгляд,
Проходит мимо.
Шаль
Передернув.
Будто бы от ветра.
Рука в перстнях.
В глазах поют огни,
Мешая вместе тюны джаз и ретро.
Дорог нехоженых я представляю дни.
Прелестной женщине не занимать надежды.
Она сама — надежда.
Мне ли сметь?
Но вежливо, с поклоном,
Как и прежде,
Мне все-таки дозволено смотреть.
О королева бала и базара,
Снимите грим весёлого лица. —
Все то, что ты однажды не сказала,
А я, услышав, понял до конца.
ВСЕМ СОБАЧНИКАМ
I
Я опять прохожу через чистилище смерти.
В этот раз это просто моя собака.
Вычесанный когда-то кусочек шерсти
Остается на память.
Да пустота, навалившаяся с размаха.
Да, похоже, следят сверху,
Чтоб душа, не дай Боже,
не притупилась.
Или, скажем, не предалась смеху,
Покуда тело при этом спилось.
Тех, кто любит нас бескорыстно,
Остается все меньше…
Их и так не хватало.
Если что и нарушает закон Коромысла,
Это собачья любовь и моя вина
Немалая.
II
Опять я в дом прихожу пустой,
Где нет моего щенка.
И некому крикнуть: «Фу! Постой!»
И к носу не льнет щека.
А дом состоит из дырок весь.
Здесь миска была вчера.
А вот еще валяется шерсть,
И кость посреди двора.
И ночью я просыпаюсь вдруг —
Когти стучат о паркет.
Я четко слышу — ко мне идут,
Как шли все двенадцать лет.
И что теперь горевать о том,
Кому не додал любви?
Что снова жизнь показала дно,
Где я опять на мели?
Да, я готов платить по счетам.
Но некому взять расчет!
Ведь в доме, где нет моего щенка,
Почти никто не живет.
«По плечо ли, по пояс…»
По плечо ли, по пояс
Трава на промокших лугах.
Этой осени повесть
Не о нас.
Мы еще на ногах
На своих. Нас не сбить.
И пронзительней ветер
Еще не по нам.
По прибрежным холмам
Всё проштопано желтым.
И там
Или здесь.
Всё вдыхаешь одну
Неизменную смесь,
От которой так грустно,
Что некуда деться словам.
Пополам
Или может в ином
Отношенье каком.
Разоренный тот дом
И не собранный этот,
Остающийся на потом.
Как примета
Удачной дороги,
Зябкий дождь
Через прошлое,
Наискось.
Но в итоге
Намёка на просинь,
Что ж,
Остаётся покой,
Сыромятная осень
И туман на широкой рекой.
ОДА ДРУЗЬЯМ
По плечо ли, по пояс
Трава на промокших лугах.
Этой осени повесть
Не о нас.
Мы ещё на ногах
На своих. Нас не сбить.
И пронзительный ветер
Еще не засыпал нам уши песком.
Мы стоим босиком,
Ощущая комочки земли.
О, друзья,
О, мои короли!
Нам б дожить до весны,
Простоять, удержаться во тьме.
Мы ещё поведем корабли.
На закат. Голытьбе,
По дороге прощая плохих,
Подбирая хороших на борт.
Мы ещё разведем свой костер.
И, конечно, споём,
Попадая и в голос, и в такт,
О любви из аорт.
Ненаписанный пакт
Подтверждая теплом изнутри.
Наплевав
На прокисшее небо,
И в голос, и в рост,
Выпрямляясь «на три».
И не в этом вопрос.
Что зачем мы стоим?
И кому мы хотим доказать?
Мы живем тесным миром своим,
Где не надо просить —
Лучше тихо сказать.
И негромкий тот голос,
Что слово Любви понесёт,
Не ослабнет —
Ведь трава лишь по пояс.
Что же тронулся поезд?
Пусть отправился поезд!
Мы-то знаем, что это не всё.
РЕЙС № 93
Ты еще будешь видеть сны,
