легко и свободно. Лужи под палящими лучами полуденного солнца почти высохли, сады сияли свежими красками зелени, распускающиеся цветы пронизали улицы волшебным сладковатым ароматом. Глубокие Озёра был небольшим и по-своему милым, провинциальным городком. Здесь не было столичного мельтешения, суеты и нервной суматохи. Никто никуда не спешил, никто не гнался за временем, как это обычно бывает в больших городах. До Славгорода — столицы нашего королевства — была примерно неделя пути верхом на лошади. Главной достопримечательностью Глубоких Озёр были, собственно, сами озёра. Три водоема, бездонные и идеально-круглые по своей форме, располагались за лесом. И говорят, вода там всегда холодная, даже под палящими лучами солнца она оставалась ледяной. Я там не была, так что с уверенностью сказать не могу. Может, это неправда. Хотя я, после того, что случилось, готова поверить в любую невероятность...

Глава 6

Глава 6

Тихим и неторопливым шагом я направилась к своей ближайшей соседке. Марта работала местной швеёй, а вдобавок держала кур и поросят, продавая яйца и мясо на рынке. На жизнь не жаловалась. Семья была полной. Любимый муж, работающий лесником, и маленькая дочка Марьяна. Как раз про неё говорил Том. Дети были соседями, к тому же погодками, так что неудивительно, что братец позвал именно её.

Постучавшись и услышав тихое “войдите”, я переступила порог дома. Марта в это время кашеварила на кухне.

— Доброе утро. Не против?

— Конечно-конечно, проходи, — женщина добродушно улыбнулась. — Давно не видела тебя.

— Дел было много, — отмахнулась я. — Вот вышла пройтись, подышать свежим воздухом.

— Братец твой тоже недавно у нас был. Сказал, что за ягодами его послала. Вдвоём с моей убежали минут пять назад.

— Думаю, может, компота наварить или варенье приготовить.

— Хорошее занятие. А вчера вроде у вас и гости были, неужели пошло дело? — женщина отошла от огромных кастрюль и, встав рядышком, потянулась за чашками. — Давай рассказывай.

— Да нечего рассказывать, — я пожала плечами, наблюдая, как живо соседка накрывает на стол. Кроме чашек, на столешнице появилась огромная тарелка с горячими блинами, натуральный липовый мёд, небольшая розетка малинового варенья, горка домашнего печенья на тарелке и неровно наколотые куски фруктового сахара. Пузатый, пышущий жаром чайник она поставила в последнюю очередь. Всего было так много и всё выглядело так аппетитно, что я даже забыла, зачем сюда, собственно, заявилась.

— Ну, — Марта пододвинула ко мне чашку с чаем, — я жду.

— Новый мэр вчера остановился, — заговорщицки прошептала я.

Почему? Сама не знаю. Вроде не было в этом никакой тайны, а всё равно как-то некомфортно.

— Заявился всё ж таки! — радостно хлопнула в ладоши женщина. — Больше недели уже ждём.

— Слушай, — я кашлянула и поёрзала на стуле. — А что случилось со старым мэром?

— А ты не помнишь? Такое дело было.

— Вылетело из головы, — буркнула я. — Давеча слетела с лестницы, да ударилась лбом. Вот и перемешалось всё.

— Да как же так? — Марта тут же встала и начала осматривать мою голову, но ничего — никаких порезов или ссадин, разумеется, не нашла. — Почему ничего не сказала? А лекарь, нужно срочно к нему.

— Всё в порядке, — я натянуто улыбнулась, — уже ничего не болит, а вот с памятью да, проблема осталась.

Проблема с памятью.

А это мысль!

Главное — правдоподобно.

Если попаду в какую-нибудь неловкую ситуацию или не вспомню то, что знала настоящая Лиза, это может меня спасти.

— Ах-х-х, — женщина снова всплеснула руками, — оттого ты ходила такая потерянная, ни с кем не разговаривала, точно была в полудрёме. Том водил по улицам, будто снова со всеми знакомил. И когда ты в первый раз за яйцами пришла, я заметила, что с тобой что-то не то. Но тогда подумала, может, не выспалась или до сих пор болеешь.

— До сих пор? — я зацепилась за последнюю фразу, как за спасательный круг.

— Ну, да, — печально кивнула Марта. — Ты ведь болела, и лекарь к тебе приходил, но так и не понял, что с тобой. Ушёл озадаченный. Лекарства от лихорадки, что унесла ваших родителей, не помогли. Мы с Томом уж не знали, что и делать. Очень боялись, что не выживешь, перейдёшь за грань и поминай, как звали. Но боги смилостивились, — женщина двумя пальцами задела лоб в ритуальном жесте, — ты выжила. А до этого ходила, точно привидение. Лицо серое, под глазами синяки и исхудала так, словно скелет, обтянутый кожей.

От подобного описания мне стало не по себе. Какая болезнь могла такое сотворить? Если не лихорадка, то что? Оспа? Чума? Холера? Нет, всё это я тут же отмела в сторону. Про болезни нашего Средневековья тут ничего не знали. Да и не было в городе таких проблем. Улицы чистые, ухоженные, никто не мусорит, крысы повсеместно не бегают, даже канализация, и та есть.

Под рёбра закрался червячок сомнения, и мне неожиданно подумалось, что у Лизы была непростая болезнь. Можно было подробности разведать у Тома, но мне так не хотелось портить ему настроение тревожными воспоминаниями, что я решила расспросить Марту.

— И когда это началось? — осторожно поинтересовалась я.

— Когда заболела? Так… — соседка склонила голову набок и посмотрела куда-то в сторону. — Наверное, месяц назад. А до этого… — внезапно женщина перешла на шёпот. — наведывался в вашу таверну какой-то мужчина.

— Что за мужчина? — я нахмурилась и прикусила губу.

— Не знаю, — Марта пожала плечами. — Не местный. Молодой. Ты спроси у Тома, он, наверняка, знает.

Спросить у Тома?

Вот только он мне рассказывал, что никто из незнакомых в таверне не появлялся. Том не врал, Марта тоже — враньё я сразу чую. Тогда как объяснить, непонятную болезнь Лизы и ещё более непонятного мужчину?

— А что касается Ведислава Олли, — Марта отставила от себя чашку с недопитым чаем, — говорят, он сгинул на озёрах.

— Это как так? — я почувствовала, как предплечья покрылись гусиной кожей.

— А вот так, пошёл на озёра и не пришёл. Сама знаешь, вокруг того места дурная слава ходит. Звери не рыщут, птицы не поют, и вода там ледяная. Бесы в том месте обитают, — голос Марты снизился до шёпота.

— И чего он там,