— И?

— Мой муж никогда не мог сказать такого. Ни при каких обстоятельствах.

— Вы хотите помочь? — Стефан нахмурился, размышляя.

— Против Ринна, с удовольствием.

— Господин Грант не рассказывал, что нашёл в подземелье? Он спускался сюда, и Эльсвер был этим очень недоволен.

— Алмир был не болтлив. Я просмотрю все его записи.

— Буду благодарен. Меня интересует подземелье. Если найдётся что-то ещё, то хорошо. И скажите, почему вожди кланов так молоды. Я слышал, недавно это были старшие в роду.

— В роду Гри остался прежний глава. Малата я хорошо знаю, его мать из Кадегеров, и он действительно старший из оставшихся в живых. Глава моего рода немного помолодел, — в её задумчивости появилось беспокойство. — Что касается двух оставшихся родов… После пропажи пяти глав их место заняли младшие братья, но Уинку и Ринну было больше шестидесяти. Потом появились слухи, что они заболели и добровольно передали власть молодым родичам.

— И никто не видел их вместе? Старых и молодых.

— Не припомню. Когда я впервые познакомилась с Эльсвером, то мне показалось странным… Он подробно знал о событиях, в которых никак не мог участвовать. Я старалась не вникать. У нас не принято совать нос в жизнь других кланов. Можно остаться без головы.

У Стефана после слов госпожи Ридены окончательно сложилась мысль, что главы кланов и не только они нашли способ омоложения. Случилось это не так давно. Фолганд вспомнил о маге. Скай упоминал о Гостаре со слов маленького мага Юлана.

— Вы знаете о маге? Он помогает Риннам. Зовут Гостар.

— Гостар? — госпожа Ридена отрицательно качнула головой. — Я посмотрю в бумагах мужа. Подземелье, маг, главы кланов. Вас это интересует?

— Верно. Благодарю, — Стефан держался из последних сил, иссечённая спина нещадно болела, однако, при вдове Грант он никогда не покажет слабости.

Она почти собралась уходить, но всё же обернулась.

— Вам, лично, что-нибудь принести?

— Если возможно, то в комнате, где вы нас разместили, есть поясная сумка, — маг вспомнил о лекарствах, которые ему сейчас были крайне необходимы.

— Я поняла.

Она ушла, а Фолганд смог опуститься на солому и опять привалиться боком к стене. Предстояло обдумать слова вдовы. Не успев разложить мысленно все факты, Стефан отвлёкся на охранника. Быстро же госпожа Ридена исполнила просьбу. Все настои и мази оказались в целости. Прикинув, что легко спрячет в соломе сумку, Стефан занялся ранами. После целебных снадобий сделалось легче. И маг не стал упускать такой момент.

Ментальная схема давалась тяжело, но он упорно восстанавливал линии и фиксировал наработанное, как учил Скайгард. Стефан улыбнулся. Какая ирония — собственный сын стал учителем у опытного мага. С нежностью подумал о детях, мысленно коснулся сердцем Вельды и огненной Белки. Он должен довести дело до конца и вернуться. «Ты вернёшься», — сказала Вельда, ослушаться ведающую было себе дороже. Маг знал, что Бельчонок достанет его и из мёртвой пустыни, спасет и отругает, поэтому лучше он сам позаботится о спасении.

Построив план здания и подземелья, покрутив его со всех сторон, Стефан вернулся к сплетению линий недалеко от своей камеры. Он словно мог путешествовать среди ментальной конструкции в собственном сознании, потихоньку подбираясь к интересующему его месту. К сожалению, обычным взором увидеть подземелье на расстоянии было невозможно.

Зато ментально Стефан тщательно опробовал находку. Неизвестное существо оказалось живым, холодным и голодным. Удивительное сочетание. Анализируя глубже, маг увидел связь существа с землями Хриллингура, откуда оно получало часть пищи. Подбираясь всё ближе по квадратам и линиям, прощупывая мысленно структуру, Стефан почувствовал, что существо почуяло мага. Он стал осторожнее. Тот, кто чувствует ментальное касание, может быть опасен. Фолганд остановил картинку в той позиции, что существовала на данный момент и решил отдохнуть.

Поскрипел зубами укладываясь удобнее — измученное тело никак не желало расслабиться. Наконец, устроился и мгновенно заснул, как делал всегда. Вначале Стефану ничего не снилось. Спокойная темнота без запахов, звуков или ощущений. Позже он увидел, что снова стоит перед той же самой полупрозрачной копией Древа в полностью закрытом пространстве.

Рассматривая тонкие слабые жгуты ветвей, витой столб и редкую крону, Стефан подумал, насколько нелепо выглядит отражение некогда величественного и сильного Кукловода. Он вспомнил, что древнего бога заперли в его мире и то, что теперь он видит перед собой — это иллюзия, мёртвая картинка. Однако, древо было живым и холодным, той пронизывающей льдистостью, характерной для белой пустыни Кукловода. И маленький росток желал есть, жадно втягивая в себя стихии из пространства вокруг. Каким-то образом стихии постоянно возобновлялись. Стефан не понял пока, как это происходит. Дерево жило, питалось, но нуждалось в постоянной помощи.

Это был только сон и маг, не сомневаясь подступил ближе. Ступни твёрдо стояли на земле Хриллингура — древней и сильной, как и положено первому творению предка Фолгандов. Уверенность Стефана в своём праве находится на этой земле окрепла. Он демиург и он решает, как жить его созданию. Он чувствовал, что росток Древа так же претендовал на земли, только желание его было чахлым и неуверенным, словно он сам не мог вспомнить о нём.

Вблизи стало видно, как много стихий окутывает Древо. Стефану сейчас так не хватало этих сил, но блок магии не давал возможности забрать стихии себе. Зачем они Древу маг не понимал. Даже во сне Фолганд помнил, что стихии умирали в мире Кукловода, не срабатывали никогда. Так происходило в пустыне и крипте. Возможно, видимые стихии представляют собой нечто иное, поэтому находятся рядом с Древом. Решив опробовать их, Стефан протянул руку, погрузив ладонь в густое марево вокруг невысокого деревца, пальцы коснулись витой коры. Ледяные иглы обожгли, но это не заставило его убрать руку, согреваемую стихиями. Потоки льнули к Фолганду, признавая своим, ползли по телу, впитываясь в кожу, несмотря на блок, который он продолжал ощущать, и он не пускал силы глубже. Червеобразные ветви задвигались со стрёкотом и погладили мага. Он всё это знал и видел раньше, только теперь роли поменялись. Здесь главным божеством земель был Фолганд. И стихии, и сила Древа принадлежали ему.

— Ты мой, — уверенно произнёс Стефан и проснулся.

Глаза раскрылись сами собой. Некоторое время он смотрел на решётку, потом сел, не ощутив былой боли. Немного тянуло кожу на спине, но боль ушла. Извернувшись, он засунул руку под рубашку, нащупывая свежие шрамы. Рассечённая кожа затянулась. Это