Шрифт:
Закладка:
Еще и очень неудобно было, что я ничего не знаю про те дела, только знаю, что меня в чем-то подозревали. Вроде бы какие-то выпитые до дна мужчины. Но сколько жертв? Кто они? Когда и как все произошло — все это оставалось скрытым. С одной стороны, правильно, что об этих убийствах никто не знает, а то началась бы паника и суды Линча. А с другой стороны, как же это сложно все и как помочь Диане, если сидишь со связанными руками и глазами? Причем, насколько я понимаю, даже девочки, работающие в полиции, ничего не слышали об этом деле. Наверное, бумаги изымались из полицейских участков еще до того, как те доходили до рук любопытствующих сотрудниц. По крайней мере, при моих аккуратных расспросах никто себя не выдал. Либо они такие прекрасные актрисы, либо все проходит очень конфиденциально. Почему? Очевидно, потому что кто-то наверху боится паники и разжигания розни по признаку расы. Сейчас, конечно, суккубши — это девицы низкой социальной ответственности, но при опасности любая, даже не обученная, сможет высосать энергию из любого не защищенного амулетами мужчины, и облава в каком-нибудь высококлассном борделе может превратиться в побоище.
Я покачала головой при мыслях об этом. Чтобы иметь какие-то официальные источники информации и способы влияния на дело Дианы, решила помочь ей с поисками адвоката. У девушки были деньги и связи, кое-кто и из клиентов занимался уголовным правом. Только вот первый ее бывший клиент, с которым я с трудом связалась, отказался иметь с суккубшей какие-либо дела даже за деньги, опасаясь, что это бросит тень на его репутацию. И что-то мне говорило, что этот опыт может повториться.
Однако, и работа требовала моего внимания. Несколько удачных кейсов закрыли материальные проблемы агентства, но среди клиенток появились разочарованные. Да, в первый момент многие были воодушевлены, а затем поняли, что все совсем непросто. Упорные и желающие подзаработать все еще искали девушек по улицам, но некоторые отмахивались с пренебрежением, считая, что все это бессмысленно. К сожалению, никак внушить им уверенность я не могла. Работа с женщинами — это вообще не мой профиль. Не могла я сказать, что следующему клиенту-мужчине сперва покажу фотографии из картотеки, это было неправильно. Я искала настоящую пару, а не подбирала из вариантов. Да их бы и самих не устроила бы иная ситуация.
Я в голове прокручивала бессмысленный разговор, представляя, как пытаюсь объяснить механизм работы даже сомневающимся, хоть и понимала, что это все никому не нужно, но мысли не отпускали. Шла я бодро, постоянно боясь поскользнуться на прихваченных тонким ледком камнях брусчатки, поэтому смотрела больше под ноги, и была крайне удивлена, увидев под дверями своего агентства настоящее столпотворение.
Подняв голову, я с удивлением обнаружила небольшую толпу преимущественно из женщин с плакатами в руках. Они были ко мне спиной и занимали весь тротуар, так что мне пришлось аккуратно ступить на проезжую часть, чтобы обойти их.
Чопорного вида женщина в сером пальто и кремовой шляпке с узкими полями и черным бантом стояла перед толпой подзадоривала ее, крича в простой железный рупор:
— Кто есть суккубы?
— Суккубы грязь и зло! — отвечала почти слаженно толпа.
— Где место суккубам?
— Не здесь!
— Где место суккубам?
— Не здесь!
— Где место суккубам?!
— Нигде!!!
На плакатах у женщин в руках были надписи в стиле: «долой», «это приличный район», «защитим своих мужей и детей» и символы анти-суккубского движения: перечеркнутые рога.
Я смотрела на это все в полном шоке, но все же шагнула ближе к командирше и скрывающимся голосом произнесла:
— Что вы делаете? Вы мешаете проходу по тротуару, я сейчас полицию вызову! — к концу речи у меня все же прорезался голос, хоть и дал петуха.
— Мы защищаем наш район от скверны, сестра! — ответила женщина из толпы. В руках у нее были небольшие брошюрки, одну из которых она и мне сунула. Это был простой сложенный пополам альбомный лист с тем же значком против суккубов и напечатанным внутри текстом. — Присоединяйся к нам! Ты не знаешь, наверное, что одна из этих бесстыжих суккубш основала бордель прямо посреди приличного района?
— Какой бордель? — поперхнулась я, покосившись на крыльцо своего офиса.
— Да-да, бордель! — закивала моя собеседница.
— Да что ты с ней говоришь? — вдруг рявкнула рядом командирша, а дальше и вовсе поднесла опять свой рупор ко рту и прокричала в него громко, потрясая сияющим алым светом кулоном в руке, будто какой-то религиозный фанатик: — она и есть суккубша!
Моя собеседница оттолкнула меня и отпрыгнула в сторону, вытирая об себя руки, будто я прокаженная. Крики ужаса в толпе быстро сменились возмущенными:
— А еще прилично оделась! Бей ее! Уничтожим скверну, сестры!
Я не поняла, кто это крикнул, но это и значения не имело, потому что в меня полетел сперва снежок, а потом и вовсе кусок льда. Я попыталась закрыть хотя бы лицо руками, но снаряды летели и летели. Не помня себя, я отшатнулась, покрытые льдом камни выскользнули из-под моих ботинок. Я попыталась шагнуть в сторону, чтобы восстановить равновесие, но тут еще один кусок то ли льда, то ли и вовсе камень, ударился мне прямо под дых, земля ушла из-под ног, и я повалилась назад, на проезжую часть.
Завизжала женщина, а я успела увидеть летящий прямо на меня по дороге черный магомобиль с серебристыми линиями на корпусе. Засвистел полицейский свисток, побежали в разные стороны женщины, скрипнули тормоза, а я успела лишь закрыть голову и сгруппироваться, ожидая удара.
Глава 72
— Эй, дамочка, вы целы? Дамочка, где болит? Руки-ноги чувствуете? Тошнит? — тараторил надо мною незнакомый голос.
— Она не «дамочка», а леди! — возмущенный голос Саманты я узнала сразу и распахнула-таки глаза, пытаясь понять, что стряслось.
Надо мною склонился невысокого роста полноватый полицейский с пышными седоватыми усами, за его спиной маячила Саманта в накинутом на плечи пальто.
— Хорошо, «леди», — язвительно повторил полицейский, закатив глаза, — что у вас болит? Руки-ноги чувствуете? Головой ударились сильно?
Я перевела взгляд левее и шокированно уставилась на бампер магомобиля, который умудрился
