Скажи мне, что ты это чувствуешь, брат.

– Неправильно, – первым подает голос Ройс, почесывая затылок.

– Нет, – добавляет Кэп с легким кивком. – Три ноги дают устойчивость.

Я смотрю на него, становясь выше ростом.

– А четыре – уверенность.

Все делают еще один шаг, и наш круг превращается в линию.

Мы устремляем наши взгляды на нее.

Медленная улыбка появляется на ее губах, когда она выходит на крыльцо и, выпрямляясь, словно запускает цепную реакцию по нам.

Моя малышка.

С высоко поднятой головой, как всегда, Рэйвен проходит мимо лимузина, движущегося прямо к нам, и наконец я позволяю своим глазам оторваться от нее.

Я был с Хлоей, ждал ее отца, чтобы поговорить с ним, когда ей позвонили наши, и я был не очень согласен с выбором Рэйвен образа.

Ей не нужно менять свою внешность, ни для кого, независимо от причины, но, когда я гляжу на нее сейчас, у меня сжимается грудь. Никогда еще она не была так похожа на мою Рэйвен.

Яростная и непоколебимая, дерзкая и сильная.

Ее длинные черные волосы блестят как шелк, гладкие, прямые и ровно ниспадающие на спину. Белый топ с длинными рукавами облегает ее как перчатка, обхватывая шею, вокруг которой переливается серебряное ожерелье. Рубашка заправлена в черную кожаную юбку от ребер.

Мои глаза останавливаются на ее плоском животе, и я думаю о том, что скрыто за ним.

Она широко ставит ноги, и мой взгляд падает на ее обувь.

Черные ботинки, мало чем отличающиеся от ее обычных, застегнуты на лодыжках, шнурки не завязаны, но они новые и делают Рэйвен выше.

Должно быть, я шагнул вперед, потому что, когда поднимаю глаза, они оказываются напротив ее губ.

Полные и мягкие, как всегда, но покрытые помадой. Яркого красного цвета, заметного за милю. Она слегка открывает рот, и я ловлю ее взгляд.

Черная густая подводка делает серый цвет ее глаз почти серебристым.

Последнее, что я хочу сейчас сделать, – это уехать отсюда. Мне нужно поговорить с ней, поссориться с ней, что-нибудь, чтобы огонь в ее глазах не утих. Он не исчезнет и не должен исчезнуть.

Она хочет напирать. Мы будем движущей силой, стоящей за ней.

Она хочет руководить. Куда бы она ни пошла, мы последуем за ней.

Она хочет управлять. Мы позаботимся о том, чтобы она это получила.

Всегда.

Она моргает, возвращая меня в реальность.

Кэп делает шаг вперед, и она переводит взгляд на него, и, черт возьми, от этого у меня сводит живот.

– Глупо было думать, что все может для нас измениться, – говорит она, качая головой, ее глаза возвращаются ко мне. – Я не хочу, чтобы все менялось. Все прочь, ничто не имеет смысла, когда мы не вместе.

Ее глаза обращаются к нему, ко мне, к Ройсу, затем снова к Кэпу.

Бас обходит ее сзади. Он перекидывает ключи через ее плечо, ее рука поднимается, пальцы обхватывают холодный металл, не глядя.

Она вытягивает руку, позволяя брелоку свисать с пальца.

С медленной ухмылкой Кэп разжимает руку, позволяя ей положить их ему на ладонь.

Он встречается глазами с Ройсом, который выпрямляется во весь рост, на его лице такая же ухмылка.

Кэп выходит из-за капота, и Ройс садится на пассажирское сиденье.

Глаза Рэйвен встречаются с моими, и она подходит ближе, мой пульс учащается с каждым ее движением, но она не прикасается ко мне так, как мне нужно. Она проскальзывает мимо и садится в машину.

Когда она поворачивается ко мне, уголки ее губ слегка приподнимаются, но теперь она смотрит только на меня, и ее глаза кричат громче.

Гнев и извинение, решимость.

Она видит это – моя уверенность ускользает – и быстро качает головой.

– Скорей, здоровяк. – Она начинает говорить мягко, но заканчивает жестко. – Садись в машину. Сейчас же.

Я сажусь в машину рядом с ней.

Мы не ждем, чтобы убедиться, что остальные готовы, а сразу отъезжаем.

Ройс включает какую-то музыку, и все сосредотачиваются на своих мыслях, а я на Рэйвен.

Мой взгляд путешествует по ее ногам и бедрам и, двигаясь оттуда вверх, останавливается на ее лице.

Ее глаза сфокусированы, остры, как лазер, и прикованы к краю окна. Ее дыхание спокойное, тело расслаблено. Она на своей территории, и ничто ей не мешает.

С тех пор как она попала сюда, мы постоянно пытались взять на себя ответственность, принимать окончательные решения и требовать, чтобы нас допустили до ее следующего шага до того, как он будет сделан.

Не сегодня.

Сегодня мы ее укрепляем, мы ее доспехи. Любое ее движение – мы умножим в десять раз. Однажды мы недооценили ее и быстро поняли, насколько неправильным был этот шаг. Никогда больше.

Она храбрая, смелая. Красивая. Бесстрашная и способная. Она самая свирепая гребаная тварь, которую когда-либо видел этот город, и это именно то, что ему нужно. То, что нам нужно.

То, что нужно мне.

Мы подъезжаем к зданию слишком быстро, черт возьми, и у меня внутри все сжимается от беспокойства.

Последнее, что я хочу сделать, – это позволить ей войти в огонь, но Рэйвен не просит разрешения. Все, что мы можем, – это стоять рядом с ней, прикрывать ее спину.

Она выходит из машины еще до того, как замолкает двигатель, и мы вылетаем за ней.

Она поворачивается, ее глаза устремлены на остальных, подъезжающих прямо за нами.

Бас, Виктория и наш отец выходят.

– Я думала, Мак тоже едет? – спрашивает Рэйвен.

Глаза Виктории скользят к Кэптену, потом возвращаются к Рэйвен.

– Он скоро будет, высадит Хлою по пути.

Рэйвен разворачивается, и, не говоря ни слова, охрана у дверей отходит в сторону.

Она идет прямо, ведя нас – я за ее спиной, Кэп и Ройс рядом со мной, наш отец, Бишоп и Виктория позади.

– Донли, – ласково произносит она еще до того, как наши ноги касаются пола, и все головы поворачиваются в нашу сторону.

Он хочет подняться, но успокаивает себя и вместо этого откидывается на спинку стула.

– Рэйвен. – Его глаза перемещаются на меня за ее спиной и сужаются, прежде чем переключиться на Кэптена. – Кэптен, рад тебя видеть, сынок.

– Я тебе не сынок.

Его лицо становится напряженным.

– Мне сообщили, что ты ранен, и я пришел, чтобы сообщить всем, что мы по-прежнему сильны и что я буду здесь, если потребуется.