Шрифт:
Закладка:
В этот раз Джулиус смог увернуться. Он обычно не проводил много времени в облике дракона — он был в этом плох — но с уклонением проблем не было. Ему даже не нужно было думать, он пополз вверх по камню, как ящерица, используя свои ярко-синие крылья и пернатый хвост для равновесия, пока укрывался под балконом горы. Когда он скрылся под выпирающим камнем, он вытянул шею и выглянул из-за края балкона, проверяя, где был противник.
Если бы он бился с Джастином, брат уже нападал бы снизу. К счастью для него, Грегори не был Джастином, и большой дракон был там, где он оставил его: парил в воздухе параллельно Джулиусу под балконом, используя потоки. Теперь его уже не слепило солнце, и Джулиус смог разглядеть Грегори как дракона. Хоть агрессивный сине-оранжевый цвет был классикой Г, Джулиус не учел, каким большим был Грегори. Он был вдвое больше Джулиуса, и хоть это не удивляло, учитывая разницу в возрасте, разница была серьезнее, когда больший дракон охотился на тебя.
— Слезай с горы, мелочь! — взревел Грегори, его низкий голос отражался от склона. — Это конец. Никто не спасет тебя в этот раз. Хватит сжиматься в тени, прими свою смерть как дракон!
— С каких пор драконы спокойно принимают смерть? — закричал Джулиус, сжавшись в укрытии. — Почему ты это делаешь? Мое убийство ничего не изменит.
— Конечно, изменит! — взревел Грегори. — Из-за тебя все пошло не так! Если бы ты не поднимал своей глупой головы, все это не случилось бы!
— Если бы я так делал, Эстелла преуспела бы, и мы все были бы мертвы, — напомнил ему Джулиус, подполз к краю балкона, готовый прыгнуть, если нужно. — Почему ты так борешься? Тебе нравится быть пешкой матери?
— Лучше ее, чем твоей, — прорычал дракон, выпуская из ноздрей черный дым. — Сильные правят, слабые следуют. Это естественный порядок вещей. Так всегда было. Слабак, как ты, не имеет права быть на вершине той горы!
— По такой логике, и Бетезда тоже, — сказал Джулиус. — Она проиграла. Но ты не слушаешь. Из того, что всегда было что-то одно, не следует, что это хорошая причина продолжать это делать.
— Думаешь, твой путь лучше? — Грегори оскалился, спикировал ниже, чтобы попытаться выстрелить снизу. — Думаешь, мы должны быть хорошими, как ты?
— Нет, — Джулиус юркнул к вершине балкона, чтобы стена камня была между ними. — Но я думаю, что не все драконы должны быть одинаковыми. Ты представлял, какими были бы наши жизни, если бы путь к власти не включал убийство друг друга?
— Это зовется отсевом слабых, — рявкнул его брат, атакуя. Но Джулиус привык к скорости Джастина, а она была куда выше, и он легко отпрыгнул, поднялся по стене и посмотрел на злого брата почти с жалостью.
— Это зовется тратой, — он покачал головой. — По твоей логике, любой, кто проигрывает, бесполезен, но поражение — часть жизни. Никто не побеждает во всех сражениях. Проигрыш — цена за попытку, и этого нельзя стыдиться. За это не должны наказывать смертью.
— Мы должны принимать неудачников? — прорычал Грегори. — Превозносить слабых?
— Почему у тебя все черно-белое? — фыркнул раздраженно Джулиус. — Я не говорю, что нужно превозносить слабых, но и не говорю, что их нужно убивать. Я говорю, что все мы в чем-то слабы, а в чем-то сильны, и наш клан целиком куда сильнее, когда мы работаем вместе, чтобы закрыть слабости других своей силой, а не выбрасываем любого дракона, который не подходит под узкое определение «силы». Это не сложно.
Грегори оскалился, но Джулиус вонзил когти глубже в камень, склонился и хмуро смотрел на грозного брата.
— Мы в одной команде! — закричал он. — Каждый дракон — долгосрочное вложение, но Бетезда выбрасывала нас ради кратковременной выгоды. Любой инвестор скажет тебе, что это глупая стратегия. Подумай, насколько сильнее был бы наш клан, если бы матушка не потеряла первые две кладки, кроме Боба и Амелии, пока побеждала своего отца. Или насколько лучше было бы наше положение, если бы Амелия осталась тут и работала своей магией для нас, а не сбегала постоянно в другие измерения, чтобы ее не убила ее мать с паранойей, — он покачал головой. — Мы потратили так много из-за преследования такой силы, и ради чего? Большого клана, которому нужна постоянная угроза насилия, чтобы работать. Разве это сила?
В ответ Грегори выстрелил в лицо Джулиуса залпом огня. Вблизи уклониться было сложнее. Но он справился, хотя потерял хватку на камне в процессе, свалился со стены и поймал себя крыльями.
Этого и ждал Грегори. Как только Джулиус оказался не на горе, он наполнил воздух своим огнем, заставляя Джулиуса убегать дальше от укрытия горы. Но, хоть Джулиус не был самым сильным или грациозным летуном, он был все еще вторым в их кладке по скорости после Джастина. Этого было мало, но он смог увернуться от атак Грегори. Это вывело из себя его брата.
— Замри! — взревел он, терзая воздух когтями, пытаясь поймать Джулиуса за хвост. — Ты не понимаешь? Ты уже мертв. Мелочь со дна кладки мелочей. У тебя нет шансов против меня, и никто не спасет тебя. Смотри, — он кивнул на гору, которая была теперь ужасно далеко за ними. — Весь клан смотрит на твою смерть, и никто из них не поднимет и коготь, чтобы помочь тебе. Ты проиграл, Джулиус. Сдавайся.
Джулиус не мог видеть, что было в темных окнах горы, солнце светило ему в глаза, но он знал, что Грегори говорил правду. Как всегда, он ощущал взгляды драконов на себе, они следили за каждым его движением с холодной расчётливостью, какой инстинктивно владели все драконы, кроме него. Но осознание, что за ним наблюдали, не произвело эффект, на который надеялся Грегори.
До этого Джулиус думал о том, как не умереть. Теперь у него были зрители, и выживания было мало. Он отчаянно старался убедить всех глядящих драконов, что насилие было ошибкой. Если Грегори победит его, они увидят, что мощь все еще решала все проблемы. Если он проиграет сейчас, Совет рухнет, и вся его работа, вся боль
