Шрифт:
Закладка:
Хозяева домов вокруг площади разбили у входов палисадники с крохотными, похожими на игрушечные, пальмами. Чужачка попыталась было погладить узкий, болотного цвета лист, но Амина перехватила ее руку. И, осторожно отломив кончик, выдавила каплю густого мутного сока. Он вскипел пеной, коснувшись песка.
Аори поежилась, не столько от досады, сколько от холода предрассветного часа.
– Мне пора, – прошептала Амина. – Как только услышишь колокол, он уйдет. Отсчитай до сорока. Лестница в подземную часть – на первом этаже…
– Я помню, – огрызнулась Аори. – Вали отсюда и из Ше-Бара, если меня поймают.
– Тебя не поймают, – Амина подняла на нее огромные темные глаза и, ничего больше не сказав, растворилась в глубине переулка.
Вздохнув, Аори прижалась к теплой глиняной стене. Где-то за ней мирно спали люди, люди, которые называют ее демоном. Она попыталась представить их – семью с одним, нет, лучше с двумя малышами, араха в пусть не новой, но крепкой фарке с заботливо вышитым подолом, арашни в платье, скрывающем правую руку. Такими они были днем, а сейчас темнота скрывает тела.
Тихо сопят в колыбельках дети, спит женщина, прижимаясь к своему мужчине. Он задремал последним, встретив ночь с фонарем в руке и кинжалом за поясом. Им невдомек, насколько не страшна она в сравнении с будущим.
И как мало осталось этих ночей.
Гулкий удар колокола раздался в глубине храма, и Аори вздрогнула, вырванная из потока мыслей. Пора… Нет! Считать до сорока! Боги, а сколько прошло уже? Три? Пять?
Когда она подняла взгляд, араха уже не было в закутке за колонной. Уже паникуя, Аори принялась сосредоточенно отсчитывать секунды, стараясь не спешить и не медлить.
Тридцать восемь. Тридцать девять. Сорок. Сорок один.
Дура, какие сорок один?!
Аори вскочила, и тут же крепкая теплая рука перехватила ее под локоть.
– Можно узнать, куда ты собралась? – вкрадчиво поинтересовался тоо.
Темная фарка на Шукиме была тщательно застегнута на все пуговицы, рубашка в тон терялась на фоне затопившей переулок тьмы. Мягкие шнурованные сапоги делали шаги бесшумными, а поднятая куфия скрывала тепло дыхания. Никоим образом тоо не выглядел так, будто только что выскочил из постели, хватившись пропажи.
Аори едва удержалась, чтобы не садануть кулаком по глиняной стене. Забери тебя настоящие демоны, тоо, почему ты не спишь перед рассветом, как все нормальные арахи?
– На экскурсию, – буркнула она и дернула рукой, пытаясь освободиться. – И уже опаздываю к положенному времени.
– Аори, – тоо и не подумал ее отпустить. – Я просил тебя не лгать.
– Это не ложь.
– Но и не правда. Скажи мне, и я смогу помочь.
Аори ошарашено уставилась на него.
– Помочь?
– Если бы я хотел помешать, ты бы не покинула гостиницу этой ночью.
– Но ты же не знаешь, кто я, что мне нужно! Почему ты мне веришь?
– Потому, что я верю Харру, – глаза Шукима улыбнулись. – Ты можешь смеяться надо мной, дерзкая безбожница, но, если бы он не хотел, чтобы ты выполнила свою миссию, ты бы погибла в первую бурю. Кем бы ты ни была и что бы ни сделала прежде, веришь или нет, Харру не оставит тебя.
Как ты прав, тоо. Мир не отвернется и не забудет свою игрушку.
– Тогда отпусти меня, вернись в гостиницу и забудь, что был где-то этой ночью.
– Я отвечаю за тебя перед Двуликой. Что бы ты ни задумала, ты держишь мою судьбу и судьбу моего каравана в ладонях. Что ты ищешь в храме? Чего ты хочешь?
Еще пара минут, и стража сменится.
– То, что существует лишь в сказке, – горько улыбнулась Аори. – Сердце Харру.
– Зачем? Кому ты его отдашь?
– Никому, – она впилась в лицо тоо яростным взглядом. – Оно останется, где было, я только использую его, чтобы спасти…
Она осеклась. Что увидит перед собой Шуким? Чужачку, помешавшуюся на том, чтобы спасти мир, которому ничего не угрожает?
Огненный болид расчертил небо над их головами, яркий настолько, что его свет легко проник сквозь пелену облаков.
– Нет, – Аори побледнела, проводив его взглядом. – Почти не осталось времени, Шуким… Я должна попасть в храм, даже если никогда из него не выйду! Отпусти меня!
– Здесь нет Сердца Харру.
Пальцы тоо разжались, но Аори не пошевелилась.
– Что?
– Сердце Харру – там, где начинается Священный путь.
– В храме Ше-Бара, – растерянно прошептала Аори.
– Нет. Путь прошел через город, но начало его не здесь. Тонкой тропинкой он начинается там, где Харру впервые спустился в пустыню. Там, где был построен и забыт первый храм.
Аори сжала кулаки до хруста, бросила полный отчаяния взгляд на освещенные окна.
Древние действительно могли вынести командный центр из города, и потому и секрет оказался потерян. Но если не войти в храм прямо сейчас, шанса уже не будет. Завтра… Что изменится завтра? Чем так важна именно эта ночь, и почему Амина не могла остаться?
Может, именно для того, чтобы она не вошла в этот храм?
Или все это – голос страха? Попытка сбежать от решения, от того, чтобы исполнить свой долг?
Она сделала шаг прочь и остановилась.
– Откуда ты знаешь?
Шуким положил ладонь на грудь – туда, где спрятался под рубашкой треугольный медальон.
– Троим тоо доверены жизни будущих жриц. И каждый из нас хранит ключ от храма, где бьется Сердце Харру. Когда Двуликая покинет этот мир, тот, кто окажется в Ше-Бара первым, отведет туда ее преемницу. Мы знаем путь и знаем плату в конце его.
Ложь, ложь, ложь! Он не мог предать Двуликую ради чужачки. Кто, как не тоо, изощрен в играх слов и разума, кто умеет запутывать, придумывая на ходу красивые легенды?
Медальон на его груди лучился тонкими, идеально выстроенными потоками, древними, как сама пустыня. Такие никогда не создать обычным шаманством.
Если ударить чуть ниже уха, Шуким не очнется до утра, до того времени, как первые патрульные найдут его у стены дома.
– Почему я должна верить тебе? – Аори повернулась к неподвижному тоо. – Ну почему ты не позвал стражу, не продал меня, не убил? Почему все не может быть просто?
– Харру трижды дал мне понять, как важен твой путь. Я сам не знал, почему я не
