— На похоронах отца она была безутешна, но ты права… В ней нет должного смирения, чтобы отправиться в последний путь добровольно.

А жаль… Как спокойно сразу стало бы в Женском Доме. И безопасно. Относительно, конечно, но все же… Впрочем, замечание на счет «добровольно» показалось намеком. Мачеху Батима, похоже, не жалует.

— Почему вы с ней еще здесь? Я думала, после смерти шейха, вы отправитесь домой…

Странно, что эмир выставил сестер, намеренно оставив лишь ту, что носит ребенка, но при этом не тронул вдову и дочь незадачливого советника.

— Далила испросила у эмира разрешение остаться. А я… У меня нет жениха. Отец не оставил приданое. Мне не будут рады дома. А во дворце всегда найдется место. Медресс уже не молода, а я так стараюсь быть полезной…

О да. Настолько старается, что тайком таскает еду пленнице и даже вызвалась привести ее в порядок для эмира. А ведь ее подготовка может стать своеобразным экзаменом…

— С волосами готово. Нужно заняться остальным. Позволь я помогу тебе выйти.

Саша позволила. И приняла чашку рассыпчатого риса с изюмом. И бокал прохладной воды. Потом покорно легла на кушетку, чтобы рабыня могла нанести на ее ноги и прочие места специальную пасту для удаления волос. Батима же нанесла ей на лицо маску, расписывая ее чудесные свойства и что-то болтая про прополис.

— Чего ты от меня хочешь?

Вряд ли у них еще появится возможность поговорить, а выяснить цену оказанных услуг стоило как можно раньше.

— Жизнь.

Одно короткое слово. Но как много смысла.

— У меня нет власти казнить или миловать.

— Пока нет. Но будет. Войну можно не только выиграть…

Опасные слова на Этре. Ясно, почему девчонка избегает говорить прямо даже наедине при рабыне, которая явно посвящена в ее секреты.

— А если все же выиграть?

Рука Батимы дрогнула. Губка, которой она снимала маску, мазнула в сторону.

— Тогда будет видно.

Голос неуловимо изменился. В нем проскользнули нотки металла. Девочка не так проста, как кажется даже на второй взгляд. И еще не решила, стоит ли доверять ей полностью. Александра решила, что тоже еще подумает.

Маска сменилась другой. В купальне стало тихо. Боль от удаляемых волос позволяла на заснуть, расслабившись от тепла, сытости и относительного уюта. Батима взялась за гребень, когда Сашу перевернули на живот, и начала аккуратно расчесывать волосы.

— Эмир, какой он?

— Он молод и прекрасен. А нрав его не обуздан, как в гневе, так и в радости. Рабыни уходят от него утомленными и называют весьма искусным. Он не жесток с женщинами. Делает щедрые подарки. Но иногда… Он любит отдохнуть с кальяном. И курит… красный дым. Тогда его разум туманится, и действия могут быть…

— Я поняла, — перебила землянка.

Ей предстояло встретиться с молодым, избалованным ублюдком, который балуется наркотиками. Чудесно. Еще и женским вниманием избалован, наверняка. И за что ей такое счастье?

— Как эмир узнал обо мне?

Вряд ли во время борьбы за власть он бы вспомнил о гостье с другой планеты. Кто-то должен был напомнить.

— Далила заговорила о том, что стоило бы казнить и тебя, ведь неизвестно, была ли ты в сговоре с… недостойной. Эмир заинтересовался, где ты, а потом… Речь пошла о политике. Киорисе. Войне. И он захотел проявить милосердие.

А еще трахнуть предполагаемую избранницу будущего наследника. Так, по-мужски. И так предсказуемо. Хочешь насолить врагу — забери его бабу. Может, оторвать ему причинный орган? И мстить будет нечем.

— Не делай глупости, — тихо, едва различимо, шепнула девчонка. — Эмир — не шейх. Ты не выдержишь пытки. Это того не стоит.

Пытки. То есть Филис еще и пытали. Саша медленно выдохнула, гася желание нанести непоправимый физический ущерб тому, кого ни разу не видела.

— Ну, что ты… Какие уж тут глупости. Это же такая честь… Сам эмир.

Она надеялась, что сарказм в голосе был не слишком заметен, но Батима, заглянувшая ей в лицо, нахмурилась. Плохо. Придется притворяться лучше. Если этот ущербный смог занять трон, не так уж он и глуп. А обмануть его придется. Ей нужно выжить и выбраться с этой проклятой планеты. Правда, от перспективы секса с этроссом ее передернуло. И тут же возникла идея, которую стоило обдумать отдельно…

…Одевали ее уже в новых покоях. На первом этаже. Прохладных. Просторных. С отдельной гостиной и спальней. С драпировками на окнах. Подушками. И мягкими коврами. Раньше здесь размещалась одна из сестер эмира, как между делом упомянула Батима. Наряд тоже выбрали явно из гардероба обеспеченной этросски.

Тонкая ткань в несколько слоев завернула благоухающее тело, прикрыв символическое белье. Несчастные три ниточки с треугольником снизу и какой-то мягкий, весьма условный, топик сверху. Тапочки, расшитые бисером или чем-то похожим. Шелковый жилет, прикрывший самое интересные и обрисовавший длинные, прозрачные рукава и условную юбку. Широкий пояс, подчеркнувший талию. Стоит признать, что в этом наряде у нее даже наметилось подобие фигуры. Или какой-то загадки относительно нее. Хотя, учитывая диету, сейчас Саша больше походила на себя прежнюю. До Киориса. И это вызвало непрошенные воспоминания о Владе… Которые спровоцировали лишь приступ раздражения. Как и вся эта ритуальная суета в целом.

Ее снова пытались продать подороже. Как на Шиитранском Базаре. Нарядить. Украсить. И получить выгоду. Пусть не деньги, но место, положение, удовольствие… Ее желания никого здесь не интересовали. Эмир захотел, а все остальные должны повиноваться.

Волосы уложили аккуратными волнами и укрыли синим платком в тон жилету. А затем поднесли шкатулку.

— Высочайшим разрешением эмир дарит тебе украшения, чтобы на празднике все видели его щедрость по отношению к гостье.

Браслеты. С синими камнями. Наверное, сапфирами. Вот только похожи они на кандалы. И на запястьях ощущаются также. Хотя плетение весьма изящно. И в другом месте, в другое время, Саша бы залюбовалась. Вот только желания не было. Разве что убить кого-нибудь…

Она поймала в зеркале взгляд девчонки этори и прочитала в нем отражение собственных устремлений.

— Ты их ненавидишь.

Та вздрогнула, вернула лицу привычное, сдержанно восторженное выражение, а глазам — наивность.

— О чем ты? — Батима шагнула ближе, оказалась совсем рядом, прижимаясь плечом к плечу. — Прости, если мое волнение смутило тебя.

— Вовсе нет, — Александра склонила голову на бок так, что черные кудряшки защекотали кожу. — Ведь если ты хочешь избавиться от них, то я хочу того же…

Она развернулась, становясь лицом к девушке. Та была всего на полголовы ниже. Взглянула снизу вверх. Обожгла темным взглядом. И медленно кивнула. Теперь секретов между ними не осталось.