Можете не беспокоиться. Вашего резервуара уже задержали, его доставят отдельно.

- Но почему нас разделили? Вы не имеете права ничего с ним делать без моего ведома.

- Алмаз, ранее принадлежащий к дому Ос, возвращается в собственность энергетического ведомства Магистрата.

- На каком основании? - воскликнула я.

- На все ваши вопросы ответят в отделении.

Один из поисковиков пропустил меня вперед. Второй встал за спину. Наручники на меня не надели, а значит, все не так уж плохо. Оставалось надеяться, что с Элиасом будет все в порядке.

В каком преступлении меня обвиняют? И на каком основании забрали Элиаса? Вопросов было больше, чем ответов.

Когда мы спустились на первый этаж, мне на глаза попалась связная шкатулка.

- Я здесь по поручению лорда Ёнссона, - сказала я, - остановившись посреди комнаты.

Конвоиры переглянулись. Конечно же, им было известно это имя.

- Я должна уведомить о задержании своего нанимателя, - твердо произнесла я, и направилась к шкатулке.

Останавливать меня не стали.

Я отправила короткое письмо, в котором сообщала, что поручение выполнено. Упряжка находится на постоялом дворе, а меня забирают отделение Магистрата по обвинению в преступлении против магического сообщества. Конечно, не очень-то хотелось признаваться, что меня в задержании, но глупо это скрывать. Кто-то должен позаботиться о собаках, а, учитывая специфику поручения, будет не лишним сообщить лорду Ильнару, что я попала в поле зрения поисковиков. Его имя всплывет во время разбирательства.

Второе письмо я отправила Генриетте. Коротко сообщила, что со мной все в порядке, и я скоро вернусь в город. Говорить ей о задержании я не решилась, чтобы не волновать приемную мать. Возможно, это какая-то ошибка, и все еще образуется.

На улице меня уже ожидала служебная карета, которая больше походила на повозку. Я забралась внутрь, села на грубо сколоченную лавку, поставила сумку с вещами себе под ноги. Мне еще никогда не приходилась смотреть в окно сквозь решетку. Колеса скрипнули, и карета тронулась.

Я понятия не имела, в чем же меня могли обвинить, ведь я не совершала ничего противозаконного. Единственное, что приходило на ум, это обвинение во взаимодействии с мятежниками, но я лишь выполняла поручение по доставке свертка. А вот с Элиасом дела обстояли намного сложнее. За нарушение условий договора его вполне могли забрать. Глава Магистрата, который уже давно хотел прибрать его к рукам, не упустит эту возможность. Даже того, что на нем нет ошейника, вполне достаточно, чтобы на законных основаниях расторгнуть договор. А если дело дойдет до просмотра памяти, то им станет известно, что я хотела его отпустить, и тогда у нас могут быть большие проблемы.

Что будет с нами теперь? Тревожные мысли крутились по кругу, пока меня везли в служебной карете обратно в Тромсо.

20. В недрах Магистрата

На решетках в приемном отделении Магистрата стояла магическая защита. Бросишь в стену огненный шар, и он с удвоенной скоростью прилетит обратно. На втором курсе нам показывали техники защиты помещений. Было забавно наблюдать, как отраженная магия атаковала студентов, но в том, чтобы испытать на себе прелести охранной системы в реальной жизни - веселого мало.

Меня потряхивало от волнения, я присела на скамью и тут же вскочила. Мерила шагами камеру по диагонали от решетки к стене и обратно. Лихорадочные мысли крутились в голове, прыгая с одной на другую. Что я скажу в свою защиту, если даже не знаю, в чем меня обвиняют? Что подумает Генриетта, когда узнает, что я здесь? Может, сообщить ей? Или лучше не впутывать приемную мать в эту историю?

Куда отправили Элиаса?

Поисковики сказали, что он возвращается в собственность энергетического ведомства.

Что же я наделала? Теперь, когда оказалась за решеткой, идея уехать и скрыться, уже не казалась мне такой эгоистичной. Ведь неизвестно, что с нами будет. Волнение мешало сосредоточится и найти выход из ситуации, будто перед глазами стояла непроглядная пелена тумана.

Я хотела бороться за справедливость. Только как это делать, если меня заперли в камере и заблокировали магию?

Вселенская тьма! Соберись, Азиза!

Самое худшее, что со мной может случиться, я лишусь репутации и не смогу найти работу, также меня могут лишить лицензии или посадить в тюрьму. Для Элиаса, при любом раскладе, все будет намного хуже, его могут навсегда запрятать за решетку или утилизировать в недрах энергетического ведомства.

Думай, Азиза! Как это предотвратить?

Необычная связь - это наш козырь, о котором пока никто не подозревает. Если эта информация станет известна общественности, Магистрату будет нечем крыть! Только вот, для того, чтобы рассказать об этом, надо сначала отсюда выбраться. Сообщать об особенности нашего союза служащим Магистрата рискованно. Они могут упрятать меня за решетку, чтобы магическое сообщество никогда об этом не узнало. Ведь эта информация ставит под вопрос существующие порядки. Энергетическое ведомство занимается тем, что контролирует резервуаров, заключая контракты с магами. Если резервуары вдруг станут свободными, они лишаться своего влияния.

Мое сияние и сияние Элиаса, когда я видела его в последний раз, было расплывчатым, будто мы еще не определились со способностями. Канал связи между нами был едва заметным, он то появлялся, то исчезал. Все это можно было списать на неумелую ментальную маскировку. Или на то, что ритуал прошел не по правилам. Я взяла Элиаса за руку, поэтому наша связь выглядела иначе, чем у остальных. Оставалось надеяться, что поисковики не станут копать глубже, и не заметят, насколько необычным получился наш союз.

Меня качало на эмоциональных качелях от храбрости до отчаяния и страха. Я не знала, где Элиас, и что с ним. Конечно, действующий канал связи позволял мне почувствовать, что он жив и здоров, но надолго ли? Я не знала, где его держат, и как с ним обращаются. Что, если Форсберг, который так давно мечтал добраться до него отправит его на утилизацию? От этой мысли все внутри сжималось. От тревожных картин, которые рисовало мое воображение, меня отвлек звук шагов. Я подошла к решетке, вглядываясь в полумрак коридора.

- Вас вызывают на допрос, - сообщил охранник, - следуйте за мной.

Он открыл дверь и повел меня по коридору вдоль которого располагались камеры приемного отделения. Большая часть из них пустовала, а те, которые были заняты, были прикрыты непроглядной завесой, скрывающей подозреваемых от посторонних глаз. Когда мы вышли в главный коридор, неожиданно пропал звук шагов. Полы оказались застланы бытовым плетением, напоминающим ковер, который полностью гасил звуки.

Когда мы подходили к