отец, который всегда поддержит разумные начинания своих детей, и как королевский советник, в том числе. Позволил себе дать сыновьям несколько советов, убедить их в том, что они целесообразные и правильные, а, особенно важно, сделать так, чтобы эти советы накрепко отпечатались в их памяти.

Первое, это попросил не торопиться с развязыванием войн. Сначала «навести порядок» в своём королевстве, а лишь затем «идти к соседям». После захвата очередной территории, необходимо тратить достаточное время на её освоение и развитие.

Второе, не вести войну на два фронта, а ещё лучше — не иметь в моменте больше одного противника. По возможности, на восточные королевства оказывать влияние «мягкой силой», до последней возможности сохраняя их как союзников.

Ведь, в случае войны с ними, сама география будет против нас. Значительную часть Помории и Бореи занимают Малахитовые горы, откуда «выковыривать» защитников будет чрезвычайно сложно.

В Расении всё ещё хуже. Северо-западную часть этого королевства занимают Малахитовые горы, а всю остальную территорию покрывают густые леса, где расены практически непобедимы.

Нужно ли проявлять агрессию к восточным королевствам? По моему мнению, нет, даже в долгосрочной перспективе. Когда-нибудь… очень нескоро… может быть, да. А пока лучше их иметь союзниками и торговыми партнёрами. Рынки сбыта нам жизненно важны и необходимы.

Ещё один момент. На юго-востоке есть опасное, густонаселенное государство — Царство Лаомин. Мы не имеем с ними общих границ. Расения и Борея выступают между Варнией и Лаомином в качестве своеобразной буферной зоны. Вот пусть так и остаётся, да подольше.

Зато идти на запад нам сами Предки велели. Прирастать территориями целенаправленно и методично: захватили одно королевство — освоили — двинулись дальше. Я постарался, чтобы это накрепко отложилось в головах моих сыновей.

Не хочу вспоминать, как прошло расставание с семьей. Это было тяжело. Очень. Я будто кусочек своей души вырвал, оставил с ними, а сам ушёл. Наверное, звучит глупо и высокопарно, но именно так я себя и чувствую.

Почти всё, что у меня есть, оставил жене и детям, включая то вооружение, что принёс с Земли. Себе оставил только поддоспешник, подшлемник, сякэны и вакидзаси. Всё равно, «звёздочками» и японским коротким мечом, кроме меня, здесь никто не умеет пользоваться.

Круно, как командующему армией королевства, и, соответственно, чаще всего участвующему в битвах, оставил «непробиваемый» земной доспех: шлем-бацинет «Волчьи рёбра» с бармицей, бахтерец, наручи, поножи, ну, и шашку.

Беону, хоть его участие в битвах наименее вероятно среди всех моих сыновей, я оставил свой меч-полуторник из «звёздного» металла, кавалерийское копьё, вестерийский тарч из металла и дестриэ в полном барде. Дестриэ у меня лучший во всей Варнии, а может и на всей Этерре.

Может, всё это нужнее Круно, но отдавать всё одному сыну нельзя. Тем более, Беон — король! Ничего, такой огромный и обученный для боя жеребец — по-настоящему королевский подарок.

Дестриэ стоит немыслимые деньги, тем более, купить его — тот ещё квест. Таких жеребцов выводят только в Вестерии и, с определённого времени, у нас в Варнии. За пределы Вестерии их не продают, а у нас крупных боевых коней пока недостаточно даже для внутренних нужд.

Петару достались не такие знаковые подарки и это меня расстраивает. Но, что я ему подарю⁈ Он у меня — «главморяк», и у меня нет ничего особенного по этому направлению. А весь свой флот ему в непосредственное управление я уже передал.

Для подарков старшему сыну отдал свою меховую рухлядь. Кстати, тоже очень качественную и дорогую. Два набора из шубы и шапки: парадный — из соболя и повседневный — из волка. Ничего лучше придумать не смог.

Бранку буквально завалил драгоценностями… Эх, если бы только это что-нибудь решало. Ни мне, ни жене мои «подношения» настроения не исправили. Как я и говорил, расставание было очень тяжёлым. По крайней мере, для меня.

Несмотря на то, что я хотел уйти из Волина как можно незаметнее, сделать это не вышло. Семья устроила шикарные проводы. В последний вечер перед расставанием организовали богатый пир, а по его окончании выпустили в ночное небо огромное количество «китайских» фонариков.

Картина получилась потрясающей! Романтическая часть моей души изо всех сил старалась удержать на глазах слёзы, а прозаическая отметила, что пожарная безопасность Волина была соблюдена.

При северном ветре место запуска «китайских» фонариков было организовано с пристаней обоих речных портов, а это — южная оконечность города. Огромное облако хрупких светящихся конструкций пересекло реку и ушло на юг, прочь от столицы.

Одно время подумывал рассказать свою историю Стоку и предложить ему уйти вместе со мной. Всё-таки, он стал мне в этом мире настоящим другом. Однако, в конце концов, от этой идеи отказался.

Если говорить честно, побоялся вероятной реакции Смотрителей. И Стока не допустят, ведь и я сам был допущен к Порталу на птичьих правах. А то и меня накажут за длинный язык. С них станется.

Не для таких, как я, Порталы созданы, вообще не для людей. Это Мирославу Александровичу спасибо, или Магнусу, как его Ху Лао назвал. Он меня к Порталу допустил и сына обещал отправить.

Не дайте Предки, Ху Лао или то чудовище из Рошо узнают про моё самоуправство и перекроют допуск к Порталу. Да ладно мне, а если сына Костю не пустят⁈ Ведь как-то они следят за происходящим и как-то информацией обмениваются? Нет, не хочу рисковать!

Ещё о ком я подумывал, как о своём возможном спутнике при переходе через Портал, это Шкода. Гигантский кошак стал настоящим членом нашей семьи и мне не хотелось его терять.

От окончательного решения меня останавливало лишь осознание того, что после перехода через Портал мы можем попасть на планету, где нет животных, похожих на миунов. А это, знаете ли… нехорошо. Что за жизнь без женщин⁈

И если я иду на риск осознанно, то Шкоду-то я спросить не могу и это будет только моя ответственность. Ничего окончательно не решив, я отложил этот вопрос до прибытия в Аристи.

Не знаю, как старый миун почувствовал, когда и куда я прибуду, но Шкода меня ждал прямо на пристани. Как это можно объяснить? Я не знаю. В этот день миун не отходил от меня ни на шаг и, уже укладываясь спать, я наконец решился забрать его с собой.

Шкода улёгся рядом с моей кроватью и глядел на меня своими янтарными глазами, пока я не заснул. Первое, что я увидел, проснувшись, это лежащее рядом с кроватью тело старого миуна.

Он умер ночью, мирно положив