Ночь шла за ним, как дикий зверь пыхтя.

И - Вор - вослед ему кричали двери.

Но Истина предстала во весь рост -

Он в панике приник к великой вере,

И сжался, как от окрика, дитя.

Искушение второе

Книг этих безмятежные ряды

Как будто бы и впрямь существовали -

Он отшвырнул соперников труды

И застучал по лестничной спирали.

Потом вскричал, клонясь на парапет:

"О, Вечное Ничто и страсть без края,

Освободи того, кто совершенства свет

Познал сейчас, с Тобой отождествляя".

И камня немудреное томленье

Он ощущал дрожащею рукой,

Как приз ему за подвиг восхожденья,

Как обещание, что плоть угомонится

И обретет, страдалица, покой.

И в лестничный проем нырнул - разбиться.

Искушение третье

Он принцев изучал, походку их и стать,

Что дети говорят, о чем судачат жены,

Могилы в сердце он разрыл - познать,

Какие там не писаны законы.

И неохотно заключил: "Всё врут

Любители помудрствовать лукаво,

И к ближнему любовь - причина смут,

И песнь жалости - бесовская забава".

И пред судьбой склонился так, что вскоре,

Он тварям всем стал любящим Отцом,

Пока не встретил как-то в коридоре

В кошмарном сне, в полночном вздоре,

Видение с искривленным лицом,

Его лицом, стенавшее: "О, горе!"