бы еще поваляться в постели, разглядывая потолок и потягиваясь, а не отвечать на внезапные вопросы. Тело немного ныло после вечерних упражнений на столе, продолжившихся в коридоре на лестнице и наконец перетекших в кровать.

— Ребенок, — терпеливо повторил Мейнгрим, не сводя с неё требовательного взгляда. — Ева говорила, что сразу поняла. А ты? Или это специальная магия?

Радка стряхнула с себя остатки сна. Значит, вчера ей не показалось, и Мейнгрим действительно созрел для отцовства. Вот бы еще понять почему. Он решил стать с ней ближе и обрести наследника или речь шла только о ребенке, а её заменит какая-нибудь Роза? Или он опасался того,что это случится, и хотел получить хоть что-то? Спрашивать было бесполезно. На месте Мейнгрима она бы ни за что не ответила, вот и он не ответит.

Но вот то, что он, магик и горожанин, ничего не знает о детях, было бы забавно, не будь он её мужем.

— Никто не может знать сразу, — Рада положила ладонь на плоский живот и почувствовала, как взгляд мужа переместился вслед за её рукой. — Даже Ева. Это просто еще не произошло, и если произойдет, то узнаем мы не сразу.

— Жаль, — лицо Мейнгрима совсем не изменилось, но Радка поёжилась, чувствуя в его голосе холод. — Невозможно жаль.

— Если мы чаще будем засыпать вместе, то шансы на наследника вырастут, — попыталась исправиться она.

Но муж только покачал головой.

— С чего ты решила, будто мне нужен наследник? — деланно удивился он. — И потом, это не-магики думают, будто требуется время. Для магиков не должно быть таких глупых предрассудков.

— Если хочешь, мы можем спросить Еву, — ссориться с беспокойным супругом после чудесно проведенной ночи Радка не хотела. К тому же оставался шанс, что его сестра благоразумно вправит ему мозги. Хотя бы в таких вопросах, но женщины должны быть заодно, разве нет?

— Именно этого я и хочу, — ответил Мейнгрим, поднимаясь на ноги. Радка с постели с удовольствием снова разглядывала его худое поджаристое тело. Ничего общего с старым дряблым Хенрыком или плотно сбитым, хоть и не лишенным изящества Манфредом. Жаль только, что они с мужем были недостаточно близки, чтобы она могла любоваться им часто. Вот и сейчас он вскоре скрылся за потайной дверью, чтобы вернуться полностью одетым. Скука.

— После завтрака поедем к Еве, — сухо произнес он и окинул таким взглядом, словно она должна была уже тоже подняться и одеться.

— Хорошо, — Радка всё еще не была настроена спорить.

— И еще, — нехотя добавил Мейнгрим, переместив взгляд на занавески, словно там было что-то интересное. — Возьми с собой Фабиуша.

— Манфред? — догадалась Радка.

Мейнгрим скривился, словно у него заболели зубы.

— Я или ты можем быть против, как и Ева, — ответил он после паузы. — Но это не отменяет факт, что Фабиуш не может быть моим наследником из-за совсем другой магии. А Манфред его отец. Не переживай, Ева строго-настрого наказала ему не говорить этого Фабиушу.

— Не говорить этого снова, — поправила его Рада.

— Да, не говорить этого снова, — послушно повторил за ней Мейнгрим. — Фабусь поиграет с Матиасом, а Фредек за ними присмотрит. А я присмотрю за ним.

Радка кивнула. Тут она могла быть спокойна. Фредек не осмелится сделать что-то, способное рассердить Еву или её саму при боевом магике. И, хоть сама мысль брать снова с собой Фабуся ей и не нравилась, но так хотя бы можно было не думать об опасности для него.

И потом, она надеялась на то, что Ева хоть раз встанет на её сторону. Они же впрямь почти подружились, разве нет? И Радка ни разу даже не глянула на Манфреда с тех пор, как живет в доме Мейнгрима.

Что же, после завтрака и перелета на Седом ей пришлось убедиться, что все её надежды были тщетны.

Глава 42

Нет, Ева была мила и любезна, а Матиас даже изобразил подобие улыбки на своем вечно недовольном личике, увидев Фабуся, но на этом хорошее закончилось.

— Конечно, я могу сразу определить, находится ли кто-то в тягости, — не терпящим возражения тоном заявила она, едва дети и Манфред покинули зал. Золотой магик во все глаза смотрел на Фабуся и не поднимал взгляда на Радку. Это и радовало и смущало одновременно.

Она посмотрела на Мейнгрима, а потом на закрывшуюся за детьми и бывшим любовником дверь, но тот глядел лишь на сестру. Опять.

— Сейчас разберемся, — уверенно произнесла Ева и отцепила от своей изящной перчатки уже знакомый Радке глаз. Мейнгрим поспешно расстегнул пуговки на платье Радки, и его сестра сунула глаз в образовавшееся отверстие. Мнение самой Рады их не волновало.

Через несколько мгновений, которые Радка только разевала возмущенно рот, не в силах произнести ни слова, Ева вытащила глаз и потрясла им перед братом.

— Совсем не изменился, значит, ничего нет, — уверенно произнесла она. — И, кстати, Грим, мы же говорили об этом…

— Ничего нет, значит, и говорить не о чем, — хмуро прервал её брат.

— А ничего, что у меня под платьем еще рубашка? — попытался вклиниться Радка, но брат с сестрой сверлили друг друга взглядами и игнорировали её.

Ей оставалось только привести платье в порядок и ждать, когда это противостояние закончится.

— Кстати, мне написала Лотта, — вдруг прервала затянувшееся молчание Ева с таким беззаботным видом, словно не пыталась только что прожечь брата взглядом. — Возмущенна, что ты не пригласил её на свадьбу.

Мейнгрим вздрогнул, и Радка навострила уши. Это имя она уже как-то слышала, но не помнила в связи с чем, а, если судить по реакции её супруга, эта Лотта что-то значила для него. Бывшая любовница или даже жена? Нет, вряд ли второе, Ирена бы рассказала.

— Ты тоже её не приглашала, как мне помнится, — буркнул тот в ответ. — Что она хочет?

— Приехать, разумеется, — Ева улыбнулась, а мысли Радки с неизвестной Лотты перескочили на отношения Евы с братом. Поговорили ли они вчера на приеме Берхтов или она так и не сумела словами объяснить ему то, о чем говорила с его женой?

— Ты сказала ей, что это лишнее? — еще больше нахмурился Мейнгрим, пока Радка изнывала от любопытства, не