– И подводные лодки.

– Так подлодки все снабжение сейчас и обеспечивают. С авиацией вместе: самолеты с воздуха за морем следят, лодками грузы перетаскиваются. Но много ли ими навозишься? Да и погрузочно-разгрузочные на них – одно мучение. А остальной наш флот во Владивостоке просто заперт…

– А торпедные катера есть какая-то возможность из Владивостока вывести? Все же половина катеров Тихоокеанского флота просто у пирсов болтается и ждет, пока японцы на них бомбы скинут…

– Товарищ Кузнецов предлагает… то есть предлагается задействовать авиацию КГБ, полностью перекрыть небо на световой день и под прикрытием с неба вывести эсминцы «Сталин» и «Войков», сторожевики «Метель» и «Зарница», а так же двадцать четыре торпедных катера и направить их в Советскую Гавань. В принципе, с воздуха мы их прикрыть сможем, а вот с моря… у японцев подводных лодок тоже в тех краях немало. Однако, думаю, попробовать стоит, иного-то решения вообще никто не предлагает.

– Никто, значит, не предлагает…

– А вы считаете, что нам нужно следовать советам Старухи?!

– Хорошему совету почему бы не последовать? Вопрос лишь в том, насколько Старухины советы хороши. Товарищ Штерн считает их просто бредом, а вот товарищ Конев… Товарищ Конев убежден, что если провести наступление из Монголии, то на разгром армии генерала Хидэки нам понадобится максимум месяц. И тогда вопрос разблокирования нашего флота во Владивостоке сам собой отпадет.

– У Хидэки столько войск? Почти полмиллиона?

– Думаешь, товарищу Коневу потребуется полуторамиллионная армия для победы? У него иное мнение…

– У меня тоже. Старуха требовала от войск КГБ, чтобы один батальон пехотинцев мог разгромить танковую бригаду, и с ее помощью мы такого уровня подготовки достигли. То есть я думаю, что достигли: бои на Сахалине это вроде как подтверждают. Тут вопрос в другом заключаться будет: как нам обеспечить снабжение трех дивизий КГБ всем необходимым в этом наступлении.

– А у тебя в войсках что, об этом раньше не думали?

– Вообще-то они для охраны стационарных объектов создавались, войска эти. Имея в виду наличие стационарных же складов – но… я поручу проработку вопроса с тем, чтобы через неделю мы точно знали, сколько потребуется грузовиков, бензина, продовольствия, всего остального: как ни крути, в Монголию у нас ведет лишь одноколейная дорога с разъездами чуть ли не через полсотни километров.

– А о станции Отпор мы забываем?

– Ну… да, до сих пор не привыкну, что она на границе с Монголией, а не с Манчжурией. Но все равно весь транспорт нужно тщательно заранее просчитать. И вот когда просчитаем, то товарищу Коневу команду и дадим. Насчет месяца, конечно, товарищ Конев несколько… увлекся, однако в любом случае до осени мы, скорее всего, задачу решим. И тогда возникает новый вопрос: а что мы делаем с Маньчжурией дальше?

– Ты записку Старухину читал?

– Мао на стену полезет…

– Не полезет. А Старуха, мне кажется, верно сказала: нам граница с братским Китаем не нужна будет, пусть они братство это подальше от нас демонстрируют. А товарищу Мао мы поможем с Гоминьданом разобраться, да так поможем, что к нам у него претензий уже не возникнет.

– А у американцев?

– Старуха все же верно сказала: слона нужно съедать маленькими кусочками. Возможные проблемы с американцами… тебя они волнуют, когда американцы практически в открытую японцам в войне против нас помогают? Лично меня – уже нет. То есть волнуют, но лишь в той степени, чтобы они сами на нас войной не пошли. А они сейчас к войне не готовы, так что… А что у Старухи за сказки-то новые готовятся?

– Именно что сказки, там даже названия такие, сказочные. «Сказка о ветре в безветренный день», еще «Лоскутик и облако». Она их еще не дописала, но уже парня какого-то, художника, нашла их иллюстрировать. То есть парень-то еще студент художественного института, но рисует выразительно… да он как раз «неизвестного» и оформил.

– А неплохие иллюстрации у него получились… не зазнался бы, а то эти художники…

– У Старухи не зазнается. Мне вот буквально интересно стало: во сколько ее сын читать начнет? Она же книжки эти, как я понимаю, для своего Женьки пишет.

– А вот это ты неверно понимаешь. Еще скажи, что она для себя готовила и проталкивала все эти законы по охране материнства. Она это делает – как и вообще все, что она делает – для людей. Для нашего народа, для нашего советского народа. И для детей книжки пишет не для того, чтобы ее Женька интересные книжки читал, то есть не только и не столько для этого, а для того, чтобы все советские дети на интересных книжках воспитывались правильно. Не на муре, которую нынешние писатели сочиняют, а… даже не знаю, как и выразиться…

– Можешь свободно выражаться, тут женщин нет, – рассмеялся Лаврентий Павлович.

– Как был дураком, так и остался. Ты сам-то «Неизвестного» прочитал? Вроде сказка-сказкой, любому ребенку даже понятно, что так не бывает – но в ней лично я четыре очень полезных совета детям нашел. А ты сколько?

– Я с такой позиции книжку не рассматривал…

– А зря. Ты там проследи, пусть ее срочно и в других типографиях напечатают. Тиражом, думаю, в полмиллиона… для начала. И проследи, чтобы ее с гонораром не обидели!

– Она откажется от гонорара.

– Сам знаю, но все равно проследи: она деньги эти тоже на что-то очень нужное народу потратит. Мы не знаем на что, а она уже знает – так что лишняя копейка у нее никому лишней не покажется. И последний вопрос: когда она к работе-то вернется? Официальный отпуск у нее на днях уже заканчивается…

– Вот не завидую я её Виктору: вроде жена и дома сидит, а уже с полгода работает по двенадцать часов в сутки. Насколько я знаю, в университет она уже осенью вернется, а сейчас… На второе мая она уже заказала самолет в Тугнуйск, там производство новых авиационных бомб налаживается. А куда она потом направиться решит – один бог знает…

Глава 22

В Тугнуйск Вера полетела, но очень не сразу, а сначала посетила Верхнеудинск. И посетила она его, отправившись туда на новейшем самолете МП-6: это четырехмоторное творение конструкторов Мясищева и Петлякова, рассчитанное на шестьдесят четыре пассажира, как раз