Шрифт:
Закладка:
— Ну я же сказал, что не помрешь, — Пивз по-кошачьи зализывал рану, глядя на то, как призрак сначала садится, а затем и встает, точнее, взлетает над полом. — С тебя пинта лунного и неделя без придирок.
— Две пинты, — улыбнулся Барон. — И три дня. Ты же замок разнесешь, язва хогвартская.
— Три дня? — ухмыльнулся Пивз. — Придется постараться, времени в обрез.
— Спасибо тебе.
— Не забудь про лунное, — бормотнул Пивз и исчез.
— Вы всегда так строги с ним, — Квиррелл все еще не мог поверить в случившееся. — А он вот так...
— Когда ничем не рискуешь, пропадает удовольствие от проделки, — в голосе Барона зазвучало неожиданное лукавство. — Уж мы-то с ним это хорошо знаем.
____________________
[1]«Три смелых зверолова» — это старинное английское стихотворение Three jovial Welshmen в переводе Маршака.
Глава 29. Фаталист и курица
— Треверс, ну пожалуйста!
— Нет.
— Ну, Треверс!..
— Нет, я сказал. Мне не нужны неприятности из-за тебя.
Староста демонстративно уставился в учебник, давая понять, что разговор окончен.
— Что же мне делать?
Треверс досадливо поморщился.
— Роули, я уже сто раз тебе говорил: как прибыл, так и убывай. Возвращайся к своей маменьке и не мешай мне заниматься. Или пойдем к декану, пусть он решает, что с тобой делать.
Торфинн Роули — встрепанный, со свежей ссадиной на скуле — шмыгнул носом и вновь умоляюще посмотрел на старосту:
— А может, я где-нибудь спрячусь, а ты сделаешь вид, что меня не заметил?
— Все, мое терпение лопнуло, — объявил Треверс. — Пошли к Снейпу.
— !!!
— Умел сбегАть из дому, умей и расплачиваться. Идем, он у себя, кажется.
«...Нематериальная сущность, присутствующая во всех органах и жизненных соках разом и являющаяся важнейшим признаком, по которому человек отличается от прочих земных тварей. Сия субстанция, именуемая душою, присуща человеку имманентно и может быть отторгнута посредством смерти. Также известны случаи, когда, повинуясь приказанию разума, душа покидала тело, пребывала отдельно некоторое время, а затем возвращалась. Наконец, мы знаем о таких, кои сумели разъять свои души и заключить части их в особые предметы, именуемые хоркруксами или Хранящими...»
Голова соображала туго. Четвертая склянка Бодрящего меньше чем за сутки. Уже почти не действует. Полночи ушло на то, чтобы стабилизировать все вынесенные копии, которые иначе бы рассыпались в прах к утру. И еще полночи — на лихорадочный поиск, на рысканье по пергаментным страницам, на погоню за истиной. Мерзавка упорно не давалась в руки, дразнила кончиком хвоста, мелькающим в дебрях витиеватых оборотов, уворачивалась, юлила и лишь утром сдалась, улегшись у ног знанием простым и ясным, как половик. Все складывалось, все вопросы получили ответы. Впрочем, нет, не все — остался нерешенным вопрос, надо ли поговорить об узнанном с Дамблдором. Но об этом можно подумать потом.
Северус потянулся, с удовольствием предвкушая горячий завтрак. Отчаянно ныло правое запястье, непривычное к тяжести меча, но боль была приятна, потому что напоминала о славном приключении. А пока... Да будут благословенны каникулы, да святится возможность завалиться спать сразу после завтрака, да не исчерпаются трудолюбие и самостоятельность старшекурсников!
— Профессор Снейп! Извините за беспокойство, но на факультете возникла проблема, требующая вашего участия.
М-да, с восхвалением самостоятельности он поторопился. И с намерением отоспаться, кажется, тоже — слишком настойчиво звучал за дверью голос Треверса.
— Войдите.
Из-за спины старосты выглянула знакомая белобрысая голова.
— Роули?! Что, учиться невтерпеж?
— Нет, сэр, — первокурсник робко сделал несколько шагов вперед и виновато заморгал. — Я из-за матери... Точнее, из-за ее... из-за ее нового мужа.
— Но разве вы не должны были быть у сестры? — удивился Снейп, вспоминая письмо, которое дал ему прочитать Торфинн.
— Она заболела... В Мунго лежит. А дома я жить не могу... И не стану, — мальчишка упрямо задрал подбородок.
— И как же вы добрались сюда?
— Взял мамин портключ, у нее есть.
— Следует ли теперь ожидать визита разгневанной миссис Роули?
Ответить Торфинн не успел: посреди кабинета в сияющем ореоле возник феникс и потребовал, чтобы профессор Снейп немедленно поднялся в кабинет директора.
— Отправляйтесь домой, Роули, у меня и без вас забот хватает! — раздраженно приказал Снейп, вместе со студентами выходя из кабинета и запирая дверь. — Она вам мать, в конце концов!
Роули кинул отчаянный взгляд на Треверса, но тот лишь красноречиво кивнул на стремительно удаляющуюся по коридору черную мантию.
Дамблдор был погружен в чтение каких-то бумаг. Жестом указал на свободное кресло напротив стола и спросил, не поднимая головы:
— Как вы провели вчерашний день, Северус?
— С пользой, господин директор, — замирая от собственной наглости, ответил он.
Дамблдор медленно выпрямился. Снял очки, устало потер переносицу. А потом пристально посмотрел на сидящего.
Стылый свинец взгляда впечатал Снейпа в спинку кресла.
— А точнее? — вопрос взорвался прямо в мозгу.
— Полагаю, ответ вам известен, сэр, — губы плохо слушались, горло будто стиснули ледяные пальцы.
Директор вновь надел очки. Северус задышал свободней.
— Что вы унесли из хранилища и зачем?
— Книги по Темным Искусствам. Интересуюсь проблемой бессмертия применительно к Волдеморту.
— Мечтаете воскресить?
— Вы лучше меня знаете, что он и не умирал. По крайней мере, в привычном смысле слова.
Дамблдор вздохнул.
— Северус, пора повзрослеть. Вижу, вы свято уверены, что совершили подвиг, когда вырвали у жадного директора толику запретных знаний. Не станем говорить о том, что вы могли бы просто спросить меня о книгах, которые вас интересуют, и тогда бы не потребовались героические сражения в подземелье. Поговорим о другом: что же такого нового вы там нашли?
Он уже не скрывал ироническую усмешку. А Северусу ничего не оставалось, как изложить свою главную догадку, к которой он шел всю прошедшую ночь:
— Сведения о хоркруксах и вытекающее отсюда предположение, что Волдеморт мог использовать диадему Ровены Рэйвенкло для создания своего хоркрукса. Надо найти ее и попробовать уничтожить.
Дамблдор перестал улыбаться.
— Вы думаете, Том создал только один хоркрукс?
— Не знаю. Но
