Шрифт:
Закладка:
Третья из них была практически голым железным шаром, лишенным не только атмосферы и воды, но и обычного скального покрытия. Один Нептун мог быть в состоянии поддержать жизнь; но как заселить хотя бы Нептун? У него не только была неподходящая атмосфера и гравитация давила так, что тело человека превращалось в неподъемную ношу, но проблема еще и в том, что к моменту катастрофы он оставался чрезвычайно холодным. Только после столкновения на нем станут приемлемые условия для известных человеку типов жизни.
У меня нет времени рассказывать, каким образом они справились со всеми этими трудностями, хотя история о переселении человека в свой последний дом вполне заслуживает внимания. И также я не могу во всех подробностях описать и произошедший политический конфликт. Некоторая часть, решившая, что Восьмые Люди никогда сами не смогут жить на Нептуне, настаивала на том, что надо веселиться в разгульной жизни до самого конца. Но спустя некоторое время раса превзошла себя почти в единогласном решении посвятить свои оставшиеся века созданию человеческого вида, способного перенести факел разума в новый мир.
Их космические корабли были в состоянии долететь до этого отдаленного мира и произвести там необходимые химические изменения для улучшения качества атмосферы. При этом они смогли, посредством недавно вновь открытых процессов аннигиляции материи, создать постоянный источник энергии с целью обеспечения теплом района, где надеялись сохранять жизнь до того периода, пока Солнце наберется сил.
Когда же, наконец, наступило начало перелета, то на Нептун была отправлена специально разведенная растительность и размещена в теплом районе, приспособленном для обитания человека. Животные, как решили, будут излишними. Несколько позже специально выведенный человеческий вид – Девятые Люди – был отправлен в этот новый дом. Гиганты, которыми были Восьмые Люди, не могли сами заселить Нептун. Беда заключалась не только в том, что они едва могли поддерживать свой вес в сильном гравитационном поле, не говоря уже о передвижении, но и в том, что атмосферное давление на Нептуне было крайне высоким. Потому что огромная планета несла на себе газовую оболочку толщиной в несколько тысяч миль. Сам твердый шар был по отношению к атмосфере едва ли больше, чем желток огромного яйца. Вся эта воздушная масса на уровне поверхности производила атмосферное давление, превышающее давление на дне океанов Венеры. Поэтому Восьмые Люди не осмелились надолго выходить из своих кораблей, чтобы пройти по поверхности планеты, за исключением лишь короткого периода и используя стальные глубоководные костюмы. Для них больше ничего не оставалось, как вернуться на архипелаги Венеры и стараться прожить как можно лучше до самого конца. Им не пришлось дожидаться слишком долго. Через несколько веков после того, как заселение Нептуна полностью завершилось перевозкой туда всех наиболее ценных материальных реликтов человечества, огромная планета сама едва-едва избежала столкновения с темным незнакомцем из космоса. Уран и Юпитер в это время удачливо находились вдали от его траектории. Несколько хуже оказалась судьба Сатурна, который, через несколько лет после побега человечества на Нептун, был засыпан своими кольцами и спутниками. Неожиданные белые вспышки, сопровождавшие эти незначительные столкновения, были еще только прелюдией. Пришествие огромного чужестранца изменило всю систему. Как палец протыкает паутину, так и он спутал орбиты планет. Пожирая на своем пути астероиды, прошел мимо Марса, захватил Землю и Венеру сверкающей уже гривой и понесся к Солнцу. С того времени центром Солнечной системы стала звезда диаметром с прежнюю орбиту Меркурия, а сама система стала заметно другой.
1. Обзор с высоты птичьего полета
В своем рассказе об истории человека я подошел к точке, стоящей почти на середине его жизненного пути между появлением и уничтожением. Позади уже остался огромный промежуток, включающий все эпохи, прошедшие на Земле и на Венере, со всеми их медленными колебаниями от тьмы к просвещенности. Впереди лежит эпоха Нептуна, такая же долгая, возможно, и в равной мере трагическая, но более разнообразная, а в своей последней фазе несравненно более яркая. Не будет пользы от подробного пересказа истории человека на Нептуне в масштабе предыдущей хроники. Значительная часть ее была бы непостижима для землян, а многое повторяло бы вновь и вновь, во многих этапах жизни на Нептуне, темы, которые мы уже имели возможность наблюдать в частях человеческой симфонии на Земле и на Венере. Для того чтобы полностью оценить весь размах и утонченность великой живой эпической поэмы, нужно, без всякого сомнения, подробно остановиться на каждой ее части с той же самой доверительной внимательностью. Но это просто невозможно для любого человеческого разума. Мы сможем уделить внимание лишь самым важным и наиболее значительным фазам, то тем, то другим, с надеждой ухватить некоторый фрагментарный оттенок этой широкой и замысловатой формы. А для читателей этой книги, которые сами находятся при первых тактах этой музыки, будет лучше, если я подробно остановлюсь на вещах, особенно близких им, даже ценой игнорирования того, что на самом деле более значительно.
Прежде чем продолжить наш долгий полет, давайте оглядимся. До сих пор мы скользили над протяженностью времени на относительно небольшой высоте, делая множество подробных зарисовок. Теперь нам следует пропутешествовать на значительно большей высоте и со скоростью иного порядка. Поэтому нам следует сориентироваться на этом широком горизонте, что открывается вокруг; теперь следует обсуждать вещи скорее с астрономической, чем с общечеловеческой точки зрения. Я уже сказал, что мы оказались на полпути между началом и концом жизненного пути человека. Оглядываясь назад, к этому далекому началу, мы видим, что промежуток времени, включающий весь жизненный путь Первых Людей от питекантропа до крушения Патагонии, не поддается общему анализу. Даже предшествующий и более длительный период между первыми млекопитающими и первым человеком, длиной где-то в двадцать пять миллионов лет, кажется теперь просто ничтожным. Весь он, вместе с эпохой Первых Людей, можно сказать, лежит на полпути между формированием планет, на две тысячи миллионов лет раньше, и их окончательной гибелью, две тысячи миллионов лет спустя. Если бросить более широкий взгляд, то мы видим, что эта эра, длиной в четыре тысячи миллионов лет, сама по себе не больше чем минута в сравнении с возрастом звезд. А прежде чем родились звезды, вещество этой галактики уже существовало многие эры в виде туманности. Однако даже эти эры выглядят очень короткими по отношению к тому времени, что прошло до того, как мириады этих огромных туманностей, будущих галактик, сконденсировались из всепроницающей мглы в самом начале. Таким образом, вся продолжительность существования человечества, с его многочисленными последовательностями сменяющих друг друга видов и непрерывным потоком поколений, всего лишь мгновенная вспышка в протяженной жизни космоса.
И в пространственном отношении человек являет собой лишь непостижимо малую величину. Уменьшим в воображении нашу галактику до размера древнего земного княжества, а затем представим, что она свободно плывет в пустом пространстве вместе с миллионами других, ей подобных, весьма удаленных друг от друга. В этом масштабе всеобъемлющий космос будет сферой с диаметром, в двадцать раз превосходящим современную лунную орбиту; и где-то там, в пространстве, примерно соответствующем по размерам странствующему астероиду, который представляет нашу Галактику, вся Солнечная система будет сверхмикроскопической точкой, а самая большая ее планета несравнимо меньше.
