Я могу сыграть эту роль сегодня вечером, хотя бы для того, чтобы разозлить победителя, сообщив о своей "заявленной девственности", просто посмотреть, как они убивают моих родителей.

Если они сначала не убьют меня за ложь.

РАЙАН

Я кладу доску для серфинга на крыльцо рядом с собой, прежде чем войти внутрь, и беру полотенце, которое оставил на диване, чтобы вытереться.

На улице холоднее, чем я думал, даже в моем гидрокостюме, но ощущение воды под доской и ветра, хлещущего в лицо, того стоило. Это единственный способ расслабиться без присутствия Бет.

Вся эта драма постепенно подходит к концу. Осталась одна неделя. Еще неделя, и все будет выглядеть совсем по-другому для меня, Бетани и Хантера. Мария Стил пообещала, и наша короткая беседа перед тем, как я схватил свою доску и нырнул в воду, только подтвердила это.

Я покидаю Физерстоун.

Что ж, я оставляю общую роль и ожидания от родословной Физерстоунов, чтобы следовать за одной участницей "Кольца" — Марией Стил. Я знаю условия сделки и принимаю их всем сердцем, потому что верю ей, когда она говорит, что у меня будет будущее, которого я хочу, но никогда не знал, что мне это нужно. Но самое главное, у Бетани и Хантера будет будущее, которого они заслуживают, и я совсем не грущу по этому поводу.

Промокая волосы полотенцем, я подхожу к барной стойке и беру телефон, надеясь получить обычное текстовое сообщение от Бетани, но уведомления нет.

Я проверяю время, видя, что сейчас чуть больше шести вечера. Обычно она бы уже написала сообщение. Я что, чертовски одержимый? При других обстоятельствах, может быть, но с Бетани это нечто большее. Ее дом — небезопасное место, и здесь больше нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Черт.

К черту это.

Я быстро набираю сообщение и кладу телефон обратно на столешницу.

Я: Привет, просто проверяю, Бетти. Надеюсь, ты в порядке.

Вздохнув, я поднимаюсь по лестнице, прихватив с собой полотенце, чтобы быстро смыть с себя океанскую соль, а потом, может быть, что-нибудь съесть.

Если она не ответит к тому времени, как я вернусь туда, то я могу свободно войти в запись с камер наблюдения и все проверить.

К счастью, она знает, что я не подонок, и это просто для того, чтобы обеспечить ее максимальную безопасность.

Заходя в ванную, я издаю стон, когда ее аромат наполняет пространство. Средство для мытья тела и шампунь, которые я купил для нее, приятно пахнут вокруг меня, и это мгновенно приводит меня в отчаяние от желания увидеть ее, прикоснуться к ней, обнять ее.

Черт.

Бенджи был прав, я определенно влюбленный щенок, и мне даже все равно.

Я слишком долго жил в мире, где каждый сам за себя, и ощущение ее прикосновения-прикосновения, которого я не ожидал и которое использовалось не для повышения ее статуса в сообществе Физерстоунов, изменило мой мир. Буквально. Я не ничья-то пешка или ступенька для поднятия в иерархии Родословных, и именно поэтому я так люблю ее.

Я включаю душ, снимаю с себя гидрокостюм, прежде чем встать под согревающие струи, и быстро мою тело. В ту секунду, когда моя рука поглаживает мой член, я мгновенно пульсирую, вспоминая ощущение ее губ вокруг меня этим утром и ее киски прошлой ночью.

Она волшебство, мое волшебство.

Ощущение ее языка и губ вокруг моего члена было лучшим сигналом к пробуждению, который у меня когда-либо был, и в то же время ее киска у моего лица? Я был на небесах.

Это освобождение — просто наблюдать, как она берет под контроль себя, свое тело и свой разум.

Она в буквальном смысле королева, и меня поражает, что она даже не видит, насколько она сильная и жизнерадостная.

Мой член твердеет в моей руке, и я не могу удержаться от того, чтобы крепко сжать его в кулаке, пытаясь, но безуспешно, воспроизвести ощущение упругости ее киски. Преякуляция вытекает из кончика моего члена, и теперь меня ничто не остановит. Опираясь другой рукой о кафельную стену, я закрываю глаза и представляю, как моя девушка извивается подо мной, ее пальцы вцепляются в простыни, когда экстаз прокатывается по ее телу.

Когда я мысленно проигрываю, как она оседлала мое лицо этим утром, я не могу сдержаться, разбрызгивая свой оргазм по всему кафелю, а моя грудь вздымается от удовольствия.

Твою мать.

Она мне никогда не надоест.

Никогда.

Позволяя воде быстро смыть сперму, пока она не высохла, я заканчиваю свою процедуру и выключаю душ, оборачивая полотенце вокруг талии, прежде чем неторопливо направиться в свою спальню.

Кровать размера "king-size" стоит в центре комнаты, прямо перед ней — огромное окно, из которого открывается потрясающий вид на океан, а слева — моя гардеробная. Кровать заправлена, но я точно помню, как выглядели серые простыни этим утром после нашего веселья.

Она впервые провела со мной ночь, и мне понравилось видеть ее рюкзак на краю моей кровати. Я хочу, чтобы так было всегда.

Вспомнив, что от нее до сих пор нет вестей, я быстро натягиваю серые шорты и белую футболку, прежде чем снова спуститься босиком вниз.

Я беру телефон и сдуваюсь, когда не вижу ответа, и чувствую покалывание в шее.

Что-то не так.

Не то чтобы она обычно отвечала сразу, но она бы отправила что-нибудь после приезда домой.

Забыв о еде, я быстро направляюсь в офис, где у меня установлены три монитора для наблюдения за ее домом. Экраны не включены, но жесткие диски всегда ведут запись.

Здесь нет ничего, кроме письменного стола, оборудования и офисного кресла. Стены голые, шторы задернуты, верхний свет освещает комнату.

Усаживаясь в черное кожаное кресло, я быстро включаю каждый монитор, наблюдая, как они оживают — один за пределами комнаты Хантера, другой за пределами комнаты Бетани, а третий в кабинете ее отца.

Сначала я сразу же перехожу к камере в ее спальне, перематываю назад, чтобы увидеть, когда она в последний раз заходила в свою комнату, как она обычно делает. Когда я просматриваю ленту в третий раз, вплоть до обеда, и никаких признаков ее присутствия, я сразу начинаю паниковать.

Я делаю то же самое возле комнаты Хантера, и единственное движение, которое я замечаю, — это то, что их мать заходит внутрь сразу после обеда