Шрифт:
Закладка:
* * *
Уборка каверны от всего полезного, заняла целый месяц кропотливого труда. Труд заключался, в основном, в сортировке находок. Но этим занимались подчиненные Дмитрия, а у него была другая работа. И работа эта была нудная и скучная, так заключалась всего в двух задачах, первая, это переработка костей в полезную костную муку. Гоблины в полной мере оценили эту субстанцию, когда в первый же месяц получили двойной урожай растений с одной и той же площади. Оказалось, что не навозом единым надо кормить ту скудную и бедную землю, что имелась в подземелье. Хотя сейчас уже ее нельзя было бедной. Годы ухода сделали свое дело, но это уже совсем другая история. Помимо переработки костей, Дима делал чертежи доспехов необычной формы, которые ему периодически подтаскивали.
Еще месяц занимались сортировкой полученных предметов, которые еще можно было пустить в дело. Все же девяносто процентов находок не представляли из себя ни художественной, ни технологической ценности, в том плане, что не давали промышленности гоблинов никаких новых технологий. Обычно такие трофеи приходилось, при помощи инвентаря нашего попаданца, разбирать на ресурсы. Из них получалось железо, медь, олово, и еще куча разных металлов, которые толи были в исходной руде, толи использовались в качестве присадок. И с этим еще предстоит долго разбираться в ходе металлургических экспериментов.
Что удивило, так это то, что более половины доспехов, хоть и были изготовлены довольно технологично, но сам материал представлял из себя очень плохое железо. Настолько плохое, что десять процентов металлического лома при переработке просто испарилось как бесполезный шлак. Повезло хранителям музеев, так как они пополнились большим количеством новых предметов. А гоблины-мастера буквально похоронили себя в мастерских, перековывая доспехи по новым, и реально боевым схемам, а также осваивая образцы художественной ковки и узорчатой чеканки. Очень уж они впечатлились полученными образцами. Сам Дмитрий хоть подивился новым узорам, но самому создавать что-то подобное, у него желания не возникло, так как сейчас его гораздо больше увлекала артефакторика.
Когда Дмитрий только начал разбираться с найденными артефактами, у него опять высветилась системная надпись:
Изучая древние артефакты неизвестной магической цивилизации, вы достигли просветления!
Артефакторика +10
Внезапно оказалось, что все эти трещинки, ломаные линии, странные узоры, это всего лишь схемы каналов проведения маны. И артефакты можно сравнить с электронными гаджетами, производимыми на земле. И сложность их не только не меньшая, но как бы и не большая, чем у самого крутого сотового телефона. Если электронику на Земле научились делать конвейерным способом, то каждый артефакт — это продукт работы одного человека. И чем более искусный мастер их делал, тем они сложнее, эффективнее и мощнее. А мано-каналы, это своеобразный аналог дорожек на печатной плате, каждый рисунок — микросхема, сопротивление, конденсатор, резистор и тому подобное.
Для освоения подобного мастерства, у магов-артефакторов уходили десятилетия и столетия непрерывной учебы. Поэтому Диму можно было назвать читером, ну или гением тысячелетия, по меркам той самой погибшей цивилизации. И все это благодаря наличию системы. Немного повздыхав, Дима продолжил разбираться с осколками и обломками, пытаясь угадать, какую же функцию они несли, когда были целыми. Однако, все оказалось не так уж и сложно, ведь использовались найденные предметы в бою, поэтому сложно было ожидать от них разнообразия воздействий. В основном они делились на три вида: Защитные, атакующие, и поддерживающие.
Защитные артефакты, как нужно понимать, создавали различные виды щитов, атакующие — атаковали самой разной магией, а поддерживающие или не давали подохнуть, увеличивая сопротивление различным поражающим факторам, либо тупо лечили в постоянном режиме. Были еще какие-то, с совсем непонятным действием, которые Дима оценил как парные, или амулеты для связи. Однако найти этому подтверждение было сложно из-за давности произошедших событий, и слишком большой разрозненности фрагментов изделий, а наш герой, увы, не был профессиональным археологом.
Но и так, благодаря проделанной работе, его профессия «Артефактор», поднялась на несколько пунктов. Из-за этого, многие схемы на древних предметах становились интуитивно-понятными. Жаль только того, что система уже очень дано не подкидывала никаких книг и учебных пособий. Поэтому Диме приходилось писать их самому, по мере разбора наследия древних магов. Постепенно, с ростом навыка и понимания, количество дневниковых записей росло, они систематизировались, после чего отправлялись бюрократам-переписчикам, а потом уже и в магические школы. И не успел Дима полностью разобраться с горой магического хлама, как подоспели выпускники и практиканты из этих самых магических школ, которые начали помогать ему в его нелегком деле, а еще они занимались систематизацией и каталогизаций находок.
* * *
Только спустя три месяца тяжелого труда по обучению выпускников магических школ азам амулетостроения и создания магических артефактов, удалось передать им дела по разбору находок. Но даже так, Дмитрию приходилось постоянно отслеживать их деятельность, чтобы хотя бы не поубивались. Также получилось спихнуть помощникам, которые к этому времени поднабрались опыта и знаний, развитие поселений. Население быстро росло, и его надо было чем-то занять, как солдат в армии, иначе дел могут натворить, мама не горюй! А так как бюрократы в поселениях обладали прямо-таки, кх-м, нечеловеческим, ага, гоблинским рвением и энергией, то найти в рабочее время бездельничающего разумного было просто невозможно.
Дымок же, наконец смог добраться до своей лаборатории. Сначала у него просто опустились руки, когда он подумал о том, как же прикоснуться ко всему этому великолепию, и ничего не сломать. Самой большой проблемой Дима считал незнание местного алфавита и языка. Но все оказалось не так страшно, как оказалось, та самая синхронизация — это не просто так, это очень серьезно и удобно. Сначала перед глазами Дмитрия появлялись строчки синхронного перевода, а потом в голову как будто вбили гвоздь, и сознание померкло.
Первое, что увидел Дымок по пробуждении, это гнусная, покрытая шрамами рожа верного Игана и его верная фляжка с сильным грибным запахом:
— Владыка, тибе опять херова? На глотни! Мне тоже часта херова! Особенно утро! Каждый утро погано! Но пойло помогает! Да! — и ткнул фляжку Дымку прямо в рот, как соску ребенку.
Дима, захлебываясь, пиль ядреную обжигающую жидкость, и одновременно читал системное
