— Чёрт, вот умеешь ты готовить, Рай.

Я издаю небрежный звук, глотнув пива.

— Райдер?

Я бросаю на неё взгляд.

— Хм?

Её глаза смягчаются ещё сильнее. Её радужки словно превращаются в бледно-золотистые отсветы свечей.

— Иди сюда.

Наши взгляды долго не отрываются друг от друга. Мой палец постукивает по пивной бутылке.

— Зачем? — выдавливаю я наконец.

Уилла не моргает. Она лишь делает глубокий вдох и выдыхает.

— Потому что я хочу тебя.

Я едва не роняю пиво. Поставив бутылку и тарелку, я снова смотрю на неё.

— Мне нужно нечто большее.

Уилла прикусывает губу, затем отводит взгляд и смотрит на тёмный горизонт.

— Я хочу Райдера Стеллана Бергмана. Короля фланели и бесстрашного мужчину гор. Я хочу своего приятеля по бизнес-математике. Я хочу того парня, который портит гуакамоле и знает, как прикасаться к моим волосам. Я хочу того засранца, который свистит на моих играх и обнимает так крепко, что кажется, будто мои лёгкие вот-вот лопнут, — она сглатывает. — Мне нравится то чувство, когда ты почти давишь слишком сильно, сжимаешь слишком крепко, но точно знаешь, когда остановиться. Ты знаешь, когда бороться, а когда попросить прощения.

Моё дыхание становится прерывистым. Моё сердце смято тисками эмоций, и от слов Уиллы они сжимаются лишь крепче.

— Я хочу Райдера, который читал вслух для моей умирающей матери, — шепчет она. — Я хочу Райдера, который принёс мне виски и конфетки с арахисовой пастой и был первым мужчиной, который притормозил, обнимал меня и позволил мне почувствовать себя достаточно в безопасности, чтобы расклеиться. Я хочу мужчину, который сегодня нёс меня с горы. Я хочу его тихую силу и его большое сердце. Я хочу тебя.

Я встаю. Уилла тоже встаёт. И всё меняется.

Воздух шумно вырывается из меня. Она так красива, что слов нет. Нет слов, чтобы описать, как лунный свет выглядит на мышцах её плеч, живота, ног. Нет слов, чтобы запечатлеть мягкие изгибы бёдер, очертания грудей и тугих сосков, напрягшихся от холода.

Её пальцы слегка танцуют по её боку, пока она ждёт. Я знаю, что дышу, поскольку до сих пор жив, но такое чувство, будто это не так. Я ошеломлён.

— Райдер, — тихо зовёт она.

Мои глаза встречаются с её, и моё сердце горит от понимания. Я люблю её. Я знал, что полюбил её, но эта правда взрывается в моей груди, подлетает к горлу и бьётся бешеным ритмом в моём мозгу, пока я смотрю в её глаза.

— Иди сюда, — шепчет она.

Я делаю шаг ближе. Уилла тоже. Она опирается на бортик джакузи изнутри, и наши глаза оказываются на одном уровне. Я удерживаю её взгляд, пока её руки ложатся на первую застёгнутую пуговку моей рубашки и начинают расстёгивать одну за другой.

Наполовину управившись с пуговицами, она медлит. Прижимается поцелуем к моему лбу и покачивается. Мои ладони опускаются на её бёдра, поддерживая, и она продолжает расстёгивать мою рубашку. Её кожа гладкая и подтянутая, горячая от воды. Когда она начинает стягивать рубашку с моих плеч, я скидываю её и наконец-то делаю то, чего больше не могу избегать.

Я жадно провожу губами по её груди и пробую на вкус её кожу. Её сосок твёрдый, самого прекрасного ягодно-розового цвета. Я тереблю его пальцами, провожу языком по его поверхности.

Её руки уже в моих волосах, воздух шумно вырывается из её лёгких.

— О Боже, — стонет она.

Уилла опускается на колени в воде, лихорадочно дёргая пряжку моего ремня и расстёгивая пуговку. Она тянет вниз язычок молнии и стягивает джинсы с моих бёдер. Я снимаю их окончательно и следом избавляюсь от боксёров.

Уилла смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Я ещё никогда не был таким твёрдым, мой член настолько крепкий и толстый, что ударяет по пупку, освободившись от трусов.

Её лицо озаряется медленной улыбкой.

— Ну? — спрашивает она. — Чего ты ждёшь?

Джакузи здорово расслабляет, но не подходит для такого. Я хочу хорошо её видеть. Я не хочу спешить. Мне нужно сохранять здравый рассудок, а обнажённое тело Уиллы поверх моего в джакузи — это рецепт катастрофы. Не говоря уж о том, что джакузи — это ужасно негигиенично для любого секса, хотя Уилле я об этом не скажу. Она опять будет подшучивать над моей невротичной чистоплотностью.

Мои ладони скользят от её плеч к талии, и я удерживаю её взгляд. Она взвизгивает, когда я резко поднимаю её из воды, заставляю обвиться вокруг моего торса и иду обратно к двери.

Улыбка Уиллы заразительна, когда она сцепляет руки на моей шее и крепче сжимает бёдра. Мне приходится прикусить щёку изнутри, чтобы не потерять контроль, потому что она в считанных сантиметрах от того, чтобы скользнуть на мой член.

— Куда мы идём? — шепчет она.

Я плечом открываю дверь в просторную ванную на первом этаже. Стеклянная душевая кабина с кафельной скамеечкой и двумя лейками типа «водопад» расположена в дальнем конце комнаты.

Уилла следит за моим взглядом.

— Вау, — с придыханием выдает она.

Я ставлю её и включаю свет. Открыв воду, я регулирую температуру, затем включаю полотенцесушитель. Уилла слегка дрожит, и я тащу её за собой в то просторное место.

Она осматривается по сторонам, отрешённо водя ладонями по моим рукам.

— А ты почему не заходишь? — её глаза следят за моими руками, которые зарываются в мои волосы возле ушей. — Их надо снять.

Я киваю.

Уилла колеблется, затем делает шаг ближе, сжимая мою руку.

— Хочешь, я выйду из душа, чтобы тебе не пришлось…

— Я всё равно никогда не смогу. Они выпадут… от такого движения.

Уилла краснеет, но в её глазах видна печаль.

— То есть, ты не услышишь…

— Я прекрасно тебя услышу, Уилла, — я целую её запястье, не отрывая взгляда от её глаз. — Всегда слышал.

Я осторожно отсоединяю свои слуховые процессоры и передатчики и кладу их на тумбочку. Звуки мира снова сужаются. Исчезают те многочисленные внешние звуки, которые я уже подсознательно начал воспринимать как данность. У меня остается лишь моё дыхание и хриплый шёпот Уиллы. Моё сердце стучит в ушах.

— Пошли, Уилла, — я медленно веду её в душ, позволяя воде падать на нас.

Она резко вскидывает голову и смотрит мне в глаза.

— Ты это сказал.

Я знаю, что это значит для неё — говорить, произносить её имя, когда я очень слабо представляю, как это звучит. До установки имплантатов я никогда