предположительно незнакомая, была изуродована, подвергалась пыткам и связыванию, а жертву в Нью-Джерси он поспешно застрелил только для того, чтобы завладеть ее автомобилем, без всякого вовлечения сексуальных фантазий. Поскольку жертву явно убили ради машины, некоторые психиатры определили убийцу как «серийного функционального». Убийство Версаче, «в стиле казни», разительно отличалось от убийства в Чикаго. По сути, если бы дружба с двумя первыми жертвами не привязала Кьюненена к убийствам, а машины и баллистические улики – к остальным трем, следователи вообще не усмотрели бы здесь серию. (С другой стороны, и Версаче, и жертва из Чикаго, бизнесмен Ли Миглин, были очень богатыми предпринимателями средних лет. Выбор жертв определенно можно было рассматривать как часть «сигнатуры»).

Когда Кьюненена наконец выследил сторож, присматривавший за яхтами, и тот понял, что поимка неизбежна, то предпочел застрелиться – типичный финал для запойного серийного убийцы.

Конечно, остается вопрос – что произойдет, если запойного убийцу не поймают? Достигнет ли он в какой-то момент «периода охлаждения»? Вернется ли к своему убийственному циклу снова? Психологические биографии и массовых, и серийных убийц очень похожи в том смысле, что они накапливают «стрессоры», прежде чем совершить свое первое убийство. Фантазии и секс не играют для классического запойного/массового убийцы значительной роли. И совсем по-другому обстоит дело с запойными серийными убийцами, психопатологии которых больше напоминают классических серийных убийц.

Эндрю Филип Кьюненен родился 31 августа 1969 года и вырос в Ранчо-Бернардо, Калифорния, в благополучном пригороде, населенном средним классом, среди холмов к северу от Сан-Диего. Он был младшим сыном Филипино Модесто Кьюненена и итальянки Мари Энн Селино. Его отец, бывший офицер американской армии, стал биржевым брокером; Эндрю рос с двумя старшими сестрами и братом.

Его сестры и брат вспоминают, что Эндрю был очень умным и считался любимчиком отца. Он занимал в доме главную спальню и с семи лет имел собственную кредитную карточку, чтобы приглашать куда-нибудь друзей. Настоящий вундеркинд, он наизусть запоминал целые энциклопедии, был всегда в хорошем настроении и не выказывал склонности к насилию. Они настаивают на том, что в их католической семье подозревали о гомосексуальности Эндрю и были готовы принять этот факт, если бы он признался.

Тем не менее факт остается фактом: в подростковые годы Кьюненен вел двойную жизнь. Даже хуже: имелись разрозненные свидетельства того, что в этот период он мог подвергаться сексуальному насилию со стороны священника, при котором служил алтарником. На горячую линию по вопросам сексуального насилия в 1996 году поступали звонки от человека, использовавшего тот же псевдоним, что позднее использовал Кьюненен, который предупреждал о сексуально активном священнике в Сан-Диего. Священника привлекли к ответственности за развращение других мальчиков, прислуживавших в церкви вместе с Кьюнененом, однако его вину доказать не удалось. Свидетельств оказалось недостаточно; тем не менее вероятность домогательств со стороны священника в отношении Кьюненена велика.

Кьюненен окончил престижную католическую Епикопскую школу, элитное подготовительное заведение в Ла-Джолле, богатом пригороде Сан-Диего. Одноклассникам он запомнился как открытый гей; однажды Кьюненен явился на школьное мероприятие в латексном красном костюме, который подарил ему взрослый любовник. В школьном альбоме выпуска 1987 года Кьюненен удостоился подписи «Незабываемый». Он делал успехи в учебе, читал Библию и самостоятельно взялся за испанский – французский он уже знал.

Позднее многие образованные и успешные люди, с которыми он общался, отмечали, что он поражал своим блестящим умом и способностью усваивать информацию. Он был интересным собеседником и желанным гостем на вечеринках. Мог вспомнить провенанс картины с момента написания до последнего владельца, разбирался в тонкостях политики и экзотических деликатесах, знал, какой отель в Марокко или ресторан на Капри самый роскошный.

В 1988 году Кьюненен поступил в Калифорнийский университет в Сан-Диего – на отделение истории искусств. Он был полон надежд и по праву рассчитывал на выдающееся будущее: он происходил из солидного преуспевающего семейства, располагал средствами, окончил прекрасную школу, обладал обаянием, харизмой и силой воли. А потом в одночасье все это рухнуло.

Отца Кьюненена Модесто обвинили в присвоении 106 тысяч долларов из средств клиентов фирмы, на которую он работал131. Напуганный возможным уголовным преследованием, Модесто спешно упаковал вещички и улетел на Филиппины, бросив семью. Эндрю, его младшему сыну, было девятнадцать лет. Мэри Энн развелась с Питом и продала дом. За вычетом долга Модесто от продажи осталось 3000 долларов.

Модесто рассчитывал, что его сын справится с неприятностями, но он переоценил способности Эндрю. Он бросил колледж и прилетел на Филиппины к отцу. И был шокирован убогим жилищем, в котором тот обосновался. Эндрю вернулся в Сан-Диего, к матери, которая снимала за 750 долларов кондоминиум в Ранчо-Бернардо. В тот момент он впервые проявил способность к насилию: во время ссоры с матерью толкнул ее о стену с такой силой, что она вывихнула плечо.

Время от времени Эндрю подрабатывал клерком в дешевой аптеке. Однако в основном он гонялся за пожилыми мужчинами, чтобы обеспечить себе заботу и финансовое благополучие, которые некогда получал от отца.

С 1990 по 1996 год Эндрю Кьюненен был активным участником гей-сообщества Сан-Диего и Сан-Франциско и дорогим жиголо для утонченных, богатых пожилых мужчин. В гей-кругах Сан-Диего его хорошо знали; ресторатор Майкл Уильямс говорил: «Эндрю знал, что делает – он выискивал себе пожилых богатых покровителей, у которых не было семей, и старался затесаться к ним в доверие. Так он зарабатывал себе на жизнь».

21 октября 1990 года Кьюненен встретился с Версаче на приеме в ночном клубе «Колосс» в Сан-Франциско – Версаче тогда разрабатывал костюмы для оперы. Версаче, судя по всему, подумал, что они с Кьюнененом знакомы: они обменялись парой слов, и модельер пошел дальше. Несмотря на фрагментарные упоминания о том, что Версаче еще общался с Кьюнененом, помимо той короткой встречи в Сан-Франциско подтверждений их дальнейших контактов нет.

Годами Кьюненен лгал насчет своей биографии: утверждал, что он сын голливудского киношного магната или что происходит из сказочно богатой семьи – ей принадлежат сахарные плантации на Филиппинах и вилла на Французской Ривьере. Мог заявить, что его отец – филиппинский генерал, который был близок с диктатором Маркосом, тоже бисексуалом, а теперь живет с молодым любовником, который завидует Эндрю. Кьюненен говорил, что у него есть лицензия пилота, и он даже был личным пилотом филиппинского сенатора, которого возил на старинном аэроплане, прозванном «Крылья смерти Бадди Холли».

Позднее он стал выдумывать себе псевдонимы: например, Эндрю Филип да Сильва или Дрю Каннингем. Многие его знакомые в Сан-Диего даже не знали, что настоящая фамилия Эндрю – Кьюненен. Однако они прекрасно