времени окончательной победы плацентарных в мировом масштабе.

Что вновь заставляет подозревать, что преимущественно стратегии

размножения и ухода за потомством древних плацентарных долгое

время все еще были близки к стратегиям современных сумчатых.

Приведенный «размноженческий» аргумент кажется слишком

условным, не обязательным. Ничто же не мешало нашим предкам

(начни они осваивать машущий полет), как и утконосам, решившим

переселиться в воду, оставлять свое потомство на берегу, то есть в

данном случае на земле, или на какое-то время отказываться от

полетов. Но предки утконосов, обитавшие на берегах водоемов, лишь

постепенно переходили к жизни в воде, медленно меняя и способ

размножения, их не теснили более успешные водоплавающие. Для

того чтобы перейти к жизни в воде, не требовалось ни ускорять

метаболизм, ни учиться как-то экономить воду в организме.

Ну и последнее, не столь существенное для штурма неба, но важное

для эволюции терапсидов и млекопитающих. Перед переходом к

машущему полету неплохо было вначале научиться действовать

передними конечностями синхронно (задние для машущего полета

никто так и не сумел приспособить, хотя эволюционные попытки

создать живой планер с перепонками, крепящимися именно к задним

конечностям, были уже в триасе). Хорошему летуну, если это наземное

позвоночное, нужны синхронно действующие конечности. Условно

говоря, до того, как перейти к машущему полету, неплохо было бы

«изобрести» прыжки или бег (не просто так именно тушканчиков

мезозоя – склеромохлусов подозревают в том, что именно от них

произошли птерозавры). Со строением конечностей у наших

раннетриасовых пращуров и их сородичей дело обстояло довольно

плохо – даже современные однопроходные все еще сохраняют

некоторые примитивные особенности плечевого пояса. И все же

нельзя сказать, что синхронизация работы конечностей для них была

совершенно невозможной. Уже в пермский период появились хищники

с расположенными парасагиттально задними конечностями и почти

выпрямленными передними. Если даже примитивные архозавры

(крокодиломорфы и крокодилы) способны синхронизировать работу

правых и левых конечностей, то и позднепермским терапсидам это

было по силам[142]. И все же сам по себе перевод конечностей под

туловище еще не означает, что существо хорошо освоило их

синхронное использование: те же крокодилы галопируют в редких, исключительных случаях. К тому же парасагиттальность первым

делом осваивают именно существа, для которых она особенно

актуальна, то есть всяческие крупномеры. А крупномер, осваивающий

полет… ну, тяжеловато ему будет в небе, вот увеличиться в размерах

уже после того, как научился летать, – это совсем другое дело.

Отсутствие

парасагиттальности

не

означало

отсутствия

возможности синхронизации правых и левых конечностей, но оно

осложняло его достижение. В реальности этот процесс мог и

запаздывать: новые формы локомоции долго могли оставаться

факультативными и редко использующимися. Так же, впрочем, и

предки динозавров, скорее всего, долгое время использовали

бипедальный тип локомоции лишь изредка, только постепенно, со

временем,

он

стал

для

них

ведущим.

Об

отсутствии

парасагиттальности стоило здесь упомянуть и еще потому, что оно

может косвенно свидетельствовать о все еще низком уровне

метаболизма у наших миниатюрных предков: для поддержания

выпрямленных конечностей нужен постоянный расход энергии. Когда

же наконец переход к парасагиттальности совершен, изобретаются

губы, а чуть раньше, видимо, происходит избавление от лишних ребер

в животе и появляется брюшная полость. На арену эволюции

окончательно вышли существа, таскающие потомство на себе, не

способные оставлять его где ни попадя, и такая заботливость

сочеталась со всеми неприятными для освоения воздушных

пространств последствиями.

Наконец, нашим предкам просто нечего было делать в небе. Мелкие

ночные насекомоядные уникальным образом жизни в норах были

прекрасно защищены от каких бы то ни было хищников. Они

отгородились от динозаврового мира умением строить норы, жить в

прохладе и темноте. В этой нише у них долгое время не было

соперников. В первую очередь в небо и в море отправлялись те, кому

на земле было неуютно. Большинству архозавров, правда, было и на

земле комфортно: они имели эволюционные преимущества – именно

они раньше других, возможно даже раньше