Она улыбается и похлопывает по плечу.

– Расслабься, Золотце. Посмотри на небо и расслабься.

Я поднимаю глаза.

– Небо и выступ горы закрывают облака.

– Да ты меня поняла.

– Итак… что теперь? – спрашиваю я.

– А теперь я покажу тебе окрестности, – говорит Лу и поворачивается к большой горе. – В той стороне находится Вольер – гнездо тимбервингов. Видишь, тропинка немного петляет? Иди по ней. Ты уже проходила по ней, когда Рип на днях водил тебя на тренировку.

– Здесь много тимбервингов? – спрашиваю я, избегая темы тренировки. Эти существа довольно редкие и больше не живут в дикой природе. Монархи – единственные известные мне люди в Орее, которые ими владеют, используют во время войны и для личных нужд.

– У нас здесь трое, – объясняет Лу. – Но сейчас больше, так как наши вьют гнезда.

Я приподнимаю брови.

– У тебя есть свой тимбервинг?

– У каждого Гнева есть. А что, завидуешь? – ухмыльнувшись, спрашивает она.

Я борюсь с дрожью, вспомнив, как клацнул челюстями зверь королевы Кайлы, как его острые клыки, с которых стекала слюна, выделялись на фоне перьев. – Нет. Точно нет.

– Эй, они не такие уж злые. Многие их боятся, но, если правильно выдрессировать, они станут большими мягкими зверятами.

– Поверю на слово.

Она смеется, а затем показывает еще выше.

– За Вольером – Нарост. Один из наших тайных наблюдательных пунктов, где несет дозор стража.

– Почему он так называется?

– Потому что похож на нарост на склоне горы. Подниматься туда чертовски тяжело. Нужно преодолеть около сотни шатких, скользких ступенек. А потом ты еще застреваешь на тесном посту, имея при себе лишь крошечный фонарь и увеличительное стекло.

– Кажется уютным местечком.

Лу поворачивается.

– Ладно. Дальше живут деревенские жители. Их дома стоят друг за дружкой под горным выступом. Это сделано специально, чтобы тимбервингам не было видно с высоты, – объясняет она.

Когда в поле зрения появляются дома, каждый из них ненамного отличается от соседнего. Все они словно высечены прямо в горе, с покатыми каменными крышами, а деревянные двери покрыты инеем. От одной двери до другой не более нескольких футов. Почти каждый вход увит лозами с нависшими ягодами.

– Дома как будто совсем маленькие.

– Это обманчивое впечатление.

Мы проходим мимо первых домов, из крыш которых торчат крошечные каменные трубы. Через несколько минут тропинка, идущая вдоль домов, немного спускается, и я вижу впереди большое открытое пространство, где начинается основание горы.

– Это павильон, – объясняет Лу. – Место, где все торчат, когда им надоедает сидеть дома, а сейчас там почти все, потому что метель длилась слишком долго.

Павильон наполовину открыт, а другая половина спрятана в недрах горы. Скалистый выступ здесь довольно выдвигается вперед, но под ним горит оранжевое зарево большого костра. Я чувствую запах мяса и приковываю взгляд к селянам, что собрались в павильоне. Кто-то стоит у костра, кто-то сидит за столами под навесом, но большинство держат либо чашку, либо тарелку еды. Немного напоминает армейский лагерь Четвертого королевства, когда я увидела его впервые.

– Показала тебе мало, но, по сути, это весь Дроллард, – рассказывает Лу, когда мы останавливаемся под тремя деревьями за круглой каменной площадкой, очерчивающей павильон.

– Ладно, пойдем есть.

Я морщусь.

– А я должна?

– Да. Ты пойдешь туда, перекусишь мясом, выпьешь вина и познакомишься с людьми.

Я переминаюсь с ноги на ногу, чувствуя подступающую тревогу.

– Знакомство с новыми людьми редко приносит пользу.

Она фыркает.

– Говоришь как настоящий член Гнева. За исключением разве что Джадда. Он, к досаде моей, чересчур дружелюбен. – Когда Лу поворачивается ко мне, изучая взглядом, над ее губой поблескивает рубин. Наверное, она видит в моем лице страх, потому что спрашивает: – Что я говорила, Золотце?

Я выдыхаю.

– Что я справлюсь.

– Черт возьми, именно это ты и сделаешь. А теперь пойдем.

Глава 33

Аурен

Прошел уже час.

Целый час я застенчиво жалась к стене пещеры, не шевельнувшись. В нескольких футах от нас ярко горит костер, а от приготовленного мяса не осталось ничего, кроме костей и стекающего жира, из-за которого шипит и искрится пламя.

Одетыми в перчатки руками я держу кубок с вином, который мне сунула Лу. Выпила я всего пару глотков. Мне нужна ясная голова, чтобы моя магия не застала меня врасплох. Но я ничего такого не чувствовала.

Постепенно мне удалось расслабиться. И тогда я заметила, что жители Дролларда… странные.

На меня не пялились. Я к этому привыкла. К тому же в такой небольшой деревушке любое новое лицо вызвало бы интерес – неважно, золотое оно или нет.

Как только я подошла к костру вместе с Лу, все обратили на меня внимание. Сидящие за столом и толпящиеся у костра повернулись, чтобы взглянуть на меня. Человек, играющий на небольшом струнном инструменте, лежащем у него на коленях, даже издал небольшой визг.

Но когда Лу представила меня нескольким людям, они, казалось, расслабились, и их откровенные взгляды сменились незаметным подглядыванием. Потому дело не в том, что на меня пялились, не в неловкости в обществе незнакомцев. Здесь что-то другое. Чего я никак не могу понять.

Мы с Лу садимся у стены пещеры, которая выступает вперед, став идеальной скамейкой. Я довольно сидела там и смотрела, пока Лу подробно рассказывала о деревне – наверное, чтобы заполнить тишину и убавить неловкость ситуации.

– Ну что, уже чувствуешь себя золотой убийцей? – спрашивает она. – Испытываешь желание пустить золото по стенам?

– Эээ, нет.

– Видишь? Отлично справляешься.

Фыркнув, я пытаюсь устроиться поудобнее, но зазубренный край царапает один из обрывков ленты. Зашипев, я вздрагиваю, а спину пронзает боль.

– Все нормально?

С губ срывается вздох.

– Ничего, – выдавливаю я сквозь зубы.

Краем глаза вижу, как она смотрит на меня темно-карими глазами, но без жалости или беспокойства.

– Больно?

Не веря своим ушам, я смотрю на нее, потому что это, конечно, больно.

– Да.

Она тычет пальцем в мое лицо, и этот жест застает меня врасплох.

– Но это значит, что ты чувствуешь. Что ты жива. – Ко мне обращается не вальяжная, дружелюбная Лу, а капитан армии Четвертого королевства.

К горлу подступает тяжелый комок.

– Только отчасти, – признаю я.

Без своих двадцати четырех лент.

– Ничего, – без тени сомнений говорит она, и в ее глазах появляется жесткий блеск. – Тогда сделай эту часть самой сильной.

Я приподнимаю уголки губ в улыбке. От ее слов спина немного выпрямляется, а боль притупляется.

– Так и собираюсь сделать.

Она снова ударяется со мной кубком.

– Чертовски