слуги. Одушевлённых скелетов здесь немало, он чувствовал это. Столько народа, добровольно отдавшие себя во служение после смерти своему господину, это… пугающе. С одной стороны, в этом нет ничего удивительного, многие хотят вечной жизни. Да и у отморозков бывают преданные последователи. Но Седрик таковым не является, в чем паладин уже успел убедиться лично. Многие устои, которые в нём были, уже давно пошатнулись или рухнули. И дело даже не в самом факте того, что ему приходится работать с самым могущественным некромантом всех времён. А в том, как рушится картина мира рядом с ним. Сущность, которую в книгах выставляют последним злом, совершенно обыденно сидит с ним за чашечкой чая и ведёт непринуждённую беседу. Более того, есть пророчество, в котором говорится о том, что это зло ещё вернётся в мир, но… Эдвард столкнулся с силой куда более могучей пусть даже такого великого лича. Пророчество… ложь? Паладин попросту не хотел в это верить. Последнее, за что он держался, последние нити, связывающие его с храмом, рвутся прямо на его глазах.

— Профессор? — раздался удивлённый возглас. Подняв голову, Эдвард столкнулся взглядом со старшей ученицей.

— А, Люми. Ты что здесь делаешь?

— Осматриваюсь. Ребята уже улеглись, а мне не спится. А вы?

— Я… ищу библиотеку.

— В час ночи?

— Мне надо! — возмутился паладин.

— Ну, раз надо… так давайте, я вам помогу?

— А ты знаешь, где она?

— Нет, но это не проблема. Пойдёмте.

Паладин последовал за юной девушкой. Буквально за первым же поворотом Люми выловила пару идущих по своим делам скелетов — уборщиков.

— Простите, а как пройти в библиотеку?

Один из скелетов молча поманил девушку за собой.

— Вот, он покажет. Идёмте.

Скелет вёл гостей по одному ему известному маршруту, уводя Эдварда и Люми всё глубже под землю.

«И правда, легко заблудиться», — подметил паладин, но Люми в отличие от него никоим образом не выказывала неудобства. — «Ну да. Она, благодаря своим ушам и нюху, всегда найдёт выход», — усмехнулся воин.

Вскоре они оказались возле нужных дверей. Скелет распахнул створки, указал рукой на стоявшие в ряд высоченные стеллажи и удалился.

— Наша библиотека будет явно побольше, — не без толики гордости сказала девушка.

— Да. Только здесь собрано больше книг, — ответил Эдвард.

— М… А что мы ищем?

— Мы?

— Я вам помогу.

— Исторические записи двухсотлетней давности.

Люми кивнула и пошла вдоль стеллажей. Являясь педантичной личстью, Седрик нашёл для каждой книги её место. Каждый стеллаж был подписан и зачарован на защиту своего содержимого. Разделы магии плавно перетекали один в другой, а граница на стыке между некромантией и исцелением буквально размывалась, и невозможно было отличить одно направление от другого. «Восстановление плоти», «Восстановление Глаз», «Восстановление костей», «Пассивная регенерация», «Активная регенерация» и многое, многое другое. А прямо напротив книг по магии находились стеллажи с общими сведениями. «Строение глаз», «Строение кожи», «Строение костей» и ряд других. Сами полки, на которых лежало всё это достояние, выглядели частично пустыми. Хозяин библиотеки выборочно повыдергивал с них нужные ему издания, по которым сейчас учились ребята академии Дракнар.

— «Возбуждение у мёртвых»!? — удивилась Люми, наткнувшись на очередную книгу. — «Импотенция и её причины»? Профессор явно пытался решить свою деликатную проблему, — тихо усмехнулась Люми. — «Строение вкусовых рецепторов», «Нервные окончания полости рта»… — одними губами шептала она, просматривая названия.

— Люми, раздел история в другом месте, — напомнил ей Эдвард.

— Да-да, сейчас. Ой.

— Что?

— «Химерология. Искусственная плоть.», «Химерология. Естественные мутации.», «Химерология, воссоздание искусственной жизни.», — пока Люми перечисляла удивившие её книги, к ней подошёл Эдвард. — А у профессора тут очень серьезные книги остались.

— Неудивительно, что он оставил их тут. Специфический материал.

— Главное теперь Анне про него не говорить, — рассмеялась девушка.

— Действительно, — улыбнулся краями губ паладин, и пошёл обратно в отдел истории.

Оставив магию в покое, Люми последовала за ним. Эвард уже выбрал несколько книг и сейчас их листал. Стеллажи с историей были чётко пронумерованы, а каждая полка имела насечки с датой.

— Не понимаю, — наконец качнул головой паладин.

— М?

— Мне незнакомо летоисчисление, используемое в этой библиотеке. А о событиях, о которых я здесь вычитал, даже не слышал.

— Всё просто. Здесь используется «карткатно».

— Ты знаешь эти числа?

— Профессор иногда использует их на уроках. Они полезны, просты в написании как на бумаге, так и на стенах, или любой иной поверхности. Видите эти две полосочки, похожие на букву У?

— Это два?

— Нет. Это четыре.

— А как будет «два?»

— Вот так, — девушка указала на символ, напоминающий галочку. — Профессор, это раздел древней истории. А нам нужно в более современную. Это… — Люми быстро осмотрелась, — туда!

От одного стеллажа до другого менялись обложки, языки, цифры. Одни книги были сделаны из бумаги, другие явно из кожи, третьи из ткани, четвертые из невероятно тонких металлических пластинок.

Вдруг, Эдвард резко остановился и достаточно резко снял с полки одну из книг.

— Профессор?

— Эти книги из библиотеки «Вандерхол».

— Ах, эти фанатики, — потеряла всякий интерес Люми.

— «Фанатики»!? — аж поперхнулся паладин. — Это великий храм Ленарианы!

— Когда-то был, — уточнила Люми. В отличие от прочих студентов, первое поколение никто не мог пронять. Ни Седрик, ни Эдвард, лишь только Арос.

Посверлив девушку взглядом, паладин сделал глубокий вздох и присел на пол под стеллажом.

— Не понимаю, откуда в вас столько ненависти к богослужителям? — спросил паладин, открывая книгу. — Стоит только заикнуться, как ваша пятёрка как с цепи готова сорваться, — Эдвард оторвал взгляд от первой страницы и на секунду посмотрел исподлобья на Люми.

— Фр.

Ненадолго повисла тишина. Паладин читал книгу, а Люми рассматривала другие тома, как вдруг Эдвард продолжил:

— Вера — есть оплот человечества. Когда надежды нет, лишь вера помогает идти вперёд. Тем более, что наличие бога — доказанный факт.

— Дело вовсе не в богах, — Люми качнула головой, — а в их последователях.

— А что с ними?

— Если тебе нужен страх пред божьей карой, чтобы оставаться человеком — то мне не о чем говорить.

— Серьезные слова, — кивнул Паладин. — И ты полностью права.

— Это не мои слова.

— Тем не