саудовских, египетских и пакистанских авторов стали главными проводниками зарубежного влияния на российских мусульман. Эмиссары этого течения подчеркивали, что мусульмане постсоветского пространства живут в кяфирских, антиисламских, государствах, поэтому исполнять их законы грешно. Наиболее радикальные проповедники приравнивали законопослушных мусульман к неверным, призывая уничтожать их в первую очередь. Новообращенным ваххабитам внушалась мысль о беспрекословном подчинении своим вождям — амирам, которые, в свою очередь, получали указания и деньги из иностранных центров. Таким образом, мощный всплеск экстремизма, а затем терроризма в российском мусульманском сообществе стал следствием идеологической агрессии извне, борьба которой вскоре стала синонимом борьбы с мотивируемым исламском радикализмом.

Зарубежное происхождение имели и новые религиозные движения мусульманского характера — ахмадиты, бахаиты и последователи неосуфийских орденов, однако их влияние на отечественную умму оказалось ничтожно малым. Чего нельзя сказать об адептах пантюркистских сект турецкого происхождения, наводнивших мусульманские общины в конце 90-х гг. В западной части страны интересы последователей пантюркистского богослова Саида Нурси представлял фонд «Толеранс», на Северном Кавказе — фонд «Торос» и фирма «Эфляк», в Поволжье—фирма «Серхат», на Урале и в Сибири—фонд «Уфук». Все эти организации задумывались как вербовочные структуры секты «Нурджулар», запрещенной турецким правительством за свою экстремистскую деятельность. Отличительной чертой этой организации стало повышенное внимание к средним учебным заведениям4.

До 1994 г. приоритетным регионом для ваххабитов являлась Средняя Азия, однако и в России их деятельность приносила ощутимые результаты. В 1991 г. саудовские благотворительные фонды предложили «бескорыстную» помощь ДУМЕС, однако их сотрудничество с этой структурой продлилось недолго. Через год муфтий Талгат Таджуддин отказался иметь какие-либо дела с арабскими «благотворителями» и они стали искать новых партнеров, появлению которых весьма поспособствовал раскол ДУМЕС.

Особое внимание ваххабиты уделяли образовательным программам, призванным воспитать радикальных имамов и формировать из них новую генерацию духовных лидеров. С 1989 г. молодые мусульмане из республик Северного Кавказа, а впоследствии и из других российских регионов, сотнями отправлялись на учебу в зарубежные медресе в рамках арабских и турецких программ содействия возрождению российского ислама. Мусульманские централизованные структуры, испытывая острую потребность в образованном духовенстве, поддерживали такую практику, обычно выбирая учебные заведения, оплачивавшие своим студентам проезд, учебу, питание и проживание. В итоге большинство молодых людей попали в центры идеологической, а в некоторых случаях и комплексной подготовки «бойцов джихада». Некоторые из них не поддались на навязчивую агитацию и сохранили свои прежние убеждения, однако большинство согласились на роль миссионеров «чистого» ислама. К середине 90-х годов сотни образованных и амбициозных радикалов начали возвращаться в Россию, формируя костяк салафитского движения5.

Интересно отметить, что о проблеме получивших образование за рубежом российских студентов-мусульман всерьез заговорили еще в начале XX в., когда вследствие специальных программ турецкого правительства сотни молодых татар стали обучаться в медресе Стамбула, Каира и других городов Османской империи. 21 мая 1911 г. выступавший на юбилее муфтия ОМДС Мухаммедъяра Султанова депутат Государственной Думы Шарафутдин Махмудов заметил, что среди мугаллимов «появились какие-то темные личности, получившие образование в египетских трущобах и на константинопольских бульварах»6.

Со временем подготовка новых ваххабитских кадров стала производиться уже в самой России — ДУМ Республики Татарстан, Региональное ДУМ Ульяновска и Ульяновской области, ДУМ Оренбургской области—Бугурусланский муфтият—открыли собственные медресе, преподавание в которых осуществляли в основном арабы с сомнительной репутацией. В 1993 и 1995 гг. были основаны медресе «Йолдыз» в Набережных Челнах и «Аль-Фуркан» в Бугуруслане, получившие печальную известность осенью 1999 г. С 1995 г. в Дагестане и Чечне стали создаваться лагеря по комплексной (боевой и идеологической) подготовке боевиков, вербовавшие людей по всей стране7. Расцвет их деятельности пришелся на 1997-1999 гг., когда ставшая фактически независимой Чечня попала под контроль исламских радикалов.

Миссионерская работа проводилась и среди действующего мусульманского духовенства. В первой половине 90-х гг. многие муфтии и имамы были приглашены в страны Ближнего Востока, где им предложили весьма выгодное в финансовом плане сотрудничество. Некоторые из них согласились, что позволило ваххабитам значительно ускорить свою экспансию. Особое внимание уделялось также прозелитизму среди этнических христиан, которым отводилась роль наиболее надежного и боеспособного звена первичных ячеек-джамаатов8.

Прямая вербовка сторонников дублировалась кампанией по изданию многомиллионными тиражами и преимущественно бесплатного распространения экстремистской литературы. В 1991-1995 гг. при финансовой поддержке саудовцев и Всемирной ассоциации исламской молодежи издательство «Сантлада» выпустило в Москве и распространило на Кавказе несколько сотен тысяч просветительских брошюр. Другими активными участниками этой программы стали фонд «Ибрагим бин Абдулазиз Аль Ибрагим», издательство «Бадр» и Высший координационный центр духовных управлений мусульман России Нафигуллы Аширова9.

Исламовед Рамазан Джабаров о миссионерской деятельности ваххабитов

«Перестройка» религиозной жизни по времени совпала с открытием в Москве посольства Саудовской Аравии. Появление в России официальной саудовской миссии внесло существенные коррективы в тактику деятельности зарубежных исламских организаций и центров. Изменение тактики главным образом сводится к переносу основного акцента работы финансируемых Всемирной Исламской Лигой (ВИЛ) (Саудовская Аравия) исламских организаций на территорию России и стран СНГ. Через отдел по делам ислама посольства были восстановлены связи со значимыми для зарубежных центров представителями мусульманского духовенства

России и созданы необходимые условия для их продвижения в религиозные лидеры в тех или иных республиках.

Создав «базу единомышленников» среди местного духовенства, посольство стало привлекать для работы в России различные саудовские фонды и организации. К 1993 г. в Москве и других городах открыли филиалы: фонд «Ибрагим бен Ибрагим», «Ахмед Аль Дагестани», «Организация исламской солидарности», медресе имени короля Фахда, «Общество Шамиля» и т. п. Именно эти организации, управляемые и финансируемые ВИЛ через департамент по делам мусульманских меньшинств, были призваны путем создания параллельных исламских структур и исламской оппозиции утвердить саудовское влияние на Кавказе и в России.

В ход было пущено все: завоз и бесплатное распространение десятков миллионов экземпляров Корана и другой религиозной литературы, издание которой внутри страны было запрещено; подкуп отдельных религиозных деятелей, подписание различных контрактов по строительству мечетей и культурных исламских центров, организация бесплатного паломничества, обучение за рубежом и многое другое.

Между тем активизировали свою деятельность в регионе и исламские организации Турции, которые не скрывали своей поддержки «мусульманского движения на Кавказе». Зарубежные исламские организации, учитывая, что в России практически отсутствует влияние на мусульман со стороны официального духовенства, инспирировали создание Исламского культурного центра, Высшего координационного центра, Исламского конгресса и т. п. с филиалами в регионах. На них были возложены следующие задачи:

   - внесение раскола в среду официальных мусульманских общин и обострение межэтнических противоречий в регионах традиционного проживания последователей ислама для «приведения в движение этнического сепаратизма»;

   - проведение антиобщественных и экстремистских