что так совпало. После трех повторений и перезагрузки небольшого стаба он полностью убедился, что именно он виновен в этом и на радостях об этом похвастался в баре. Уже следующим утром его жизнь изменилась, железная клетка, прикованные руки, чтобы до земли не достал, именно так дар его активировался, и использование как инструмента в войне за ресурсы или орду отпугнуть перезагрузками на их пути. А позже, когда и до других сильных мира сего слух о нем дошел, тут такое началось, резня, кровь, он переходил из одних рук в другие, но жизнь его так и продолжалась в клетке. Лет пятьдесят он думал о том, как с этим покончить и вдруг случай помог, когда на очередного его хозяина сосед напал, он как-то изловчился и перезагрузил весь стаб, да так, что мало кто выйти успел, накипело у него сильно, сам, конечно, тоже сгинул. — Жнец, договорив, сделал паузу.

— Я так понимаю, что вся проблема не в том, что я могу остановить время, хотя подозреваю, возможность попасть куда угодно и убить кого угодно тоже существенна, предполагаю, что могут появиться более интересные грани, — выдвинул я своё предположение.

— Именно, — на сей раз ответил Шатун, — и если ради захвата тебя нужно будет сравнять с землёй Бастион, сравняют, ни Клин, ни Береговой и даже Колизей для тебя не смогут стать защитой, если о твоём даре узнают.

— И что же мне тогда делать?

— Все просто, поддерживай легенду, в нее все без проблем поверят, с учётом того, как мы это все обставили. Я даже публично с Глыбой поговорил о том, чтобы тебя в группу к себе забрать из-за этого, мол, мне крайне необходим такой уникальный клокстоппер, как ты. Я думаю, о той громкой перепалке с нашим участием даже в Колизее уже знают, в общем, почву мы подготовили. — Проговорил Шатун с явным ожиданием от меня ответа.

— Хорошо, Глыба и группа, это один разговор, с ними можно договориться, тем более, что Бастион для них как дом родной, а Дикий и Глаз, что с ними делать, и тот и другой знают о том, что эта легенда пустого яйца не стоит?

— Дикий наш человек, как ты думаешь, что он сделал сразу после того, как в тебя живец заливать начал, когда ты выключился? Он в рацию код специальный сообщил, означающий, что там, где он находится, происходит что-то такое, что важнее всего. Сразу вся наша группа туда стянулась из близкого круга, он надежный и проверенный человек. Глаз, тот да, он не такой, но ты его так припечатал, что ему знахарь срочно понадобился, а по секрету расскажу, что очень часто у пострадавших от спорового голодания бывает амнезия, а если еще и помочь, — он глянул на Шутера, — то точно будет.

— Хорошо, этот вопрос мы решили, я согласен придерживаться данной версии, тем более, что, кроме Дикого, никто всю подноготную не знает. Теперь то, зачем я сюда пришёл, хочу узнать размер моего долга и условия возврата, — решил я перейти от рассказов к делу.

— Ничего, — произнёс Шатун, осклабившись, — мне ты не должен ничего и стабу ты ничего не должен. Весь тот жемчуг, что тебе скормили, был с тех тварей, что на базе вскрыли, и поверь, когда на дележе поднялся вопрос о таком решении, многие не только согласились с тем, что все пойдет тебе, но даже предложили добавить своего. Если бы не столь удачная активация дара, почти все бы полегли. Адекватные командиры, а неадекватных я бы с собой не брал вообще, понимают, чем это грозило бы для них и безопасности стаба, и не только нашего. Потеря такого количества отборных бойцов могла вызвать серьёзное шатание в регионе, так что по жемчугу и гороху вопросов к тебе нет. Даже долю твою с базы Глыбе отдали, он заботливо под твои калибры выбрал, почти все для твоего подствольника забрал.

— А белая, ей же цены нет? — спросил я, когда Шатун закончил.

— Белая была моя, — промолвил Жнец, — цена её и вправду велика. Не слышал я, чтобы часто ими торговали, да и, как правило, попадая в руки к рейдеру, поглощается она, не задумываясь, ведь она единственная не может дать никаких негативных последствий, да еще и имеющиеся уберет, хоть ведро жемчуга перед ней съешь. Скажи-ка, молодой человек, а что для тебя жемчуг вообще значит? — спросил он и катнул в мою сторону белую отливающую перламутром жемчужину.

— Жемчуг, — я задумался, поймав её и ощутив тепло в руках, — я, конечно, понимаю, что это местная валюта, что-то вроде денег в моём мире, но я их воспринимаю скорее, как средство достижения своей цели, но при этом я не стремлюсь иметь у себя ведро в подсобке. — Покрутив немного жемчужину между пальцев, катнул её обратно по столу Жнецу, заметив при этом, как Шутер и Факир её проводили взглядом, в отличие от Тихого и Шатуна, у тех она не вызвала особого интереса.

— И какой же цели вы желаете достигнуть? — спросил заинтересованно Жнец.

— А вот этого я не знаю, но бить зараженных мне неинтересно, я бы этим занимался лишь по нужде, мародерить склады также не стремлюсь, и то и другое просто необходимость для выживания. Вообще, я давно думаю о том, чтобы пойти к Пеклу, хочу посмотреть, что в его центре, с группой это невозможно, а один я, скорее всего, смогу выжить.

— Интересные у вас желания, скажу я вам молодой человек, видимо, Косой что-то в вас такое увидел, что отдал вам белую жемчужину.

— Не давал он мне белой, я первую незадолго до прихода в стаб употребил и ничего до этого, кроме живца, я не потреблял, но это, собственно, и не столь важно. Меня волнует вопрос долга, я понимаю, что можно простить черные и красные, но белую?

— Молодой человек, — повысил голос Жнец, — за белую вы мне ничего не должны. Если вы еще не поняли, я не был уверен, что хватит одной, именно поэтому был готов вам с легкостью отдать и эту, на этом, я надеюсь, ваш вопрос исчерпан? Это был вам первый подарок, надеюсь, вы его оцените, а вторым станет для вас новость о том, что вы хиктер. Молодой человек, разрешите мне договорить, — он опять повысил тон, видя, что я хочу его прервать. — И да, Шутер это тоже видел, но второй зарождающийся дар сбил его с толку, он даже не мог предположить, что первая жемчужина может быть белой. Такое в принципе немыслимо, если только