встречать пациентов, Ксандаш — к сослуживцам, что-то обговорить, посоветоваться и узнать у интенданта насчёт возможности получения кое-каких припасов, Хартан — к Мишару, обсудить подробности предстоящего ограбления. Кенира направилась на свалку принимать дела и распоряжаться работами, а я вновь пошёл в университет, терроризировать работников библиотеки.

Вечером все снова собрались у нас дома, но на этот раз Ксандаш приехал на мобиле и привёз как жену, так и дочь. Как выяснилось, оставаться одной Пале оказалось скучно, так что она попросилась к нам в гости. Поужинав в приятной компании, мы снова легли спать, захватив с собой и Паталу. Разумеется, я не собирался вовлекать в боевую операцию ребёнка, так что вновь предоставил Лексне право повелевать сном, я отправил их двоих учиться, тренироваться, развлекаться, или чем там обычно занимаются родители с детьми, получив неограниченные время и возможности.

Глубокой ночью мы с Хартаном проснулись, тот быстро оделся в тёмно-серые одеяния, нацепил свой наруч и подаренный мною браслет, после чего накинул на себя плащ из шкуры солора и отбыл прочь. Отдав Таагу приказ следовать, оберегать и помогать, оставаясь по возможности незамеченным, я вновь вернулся в гостиную и оправился досыпать сон.

Утром, когда мы проснулись, нас встретил уже вернувшийся Хартан, которого просто распирало от радости. За одну-единственную миссию он заработал тысячу сто курзо, просто колоссальную ранее сумму. У меня возникли подозрения, что столь щедрая оплата — дань не ценности украденных предметов или добытой информации, а попытка сблизиться с человеком Повелителя Чар. Впрочем, ничего против я не имел.

А затем Тана вывалил на стол огромную стопку книг, прошитых листов бумаги, тетрадей и даже свитков. Как оказалось, браслет-дубликатор не только сработал, но и даже не показал особо серьёзных недостатков. Обворованный маг Хартана не заметил, шкура солора отлично маскировала присутствие, а всплеск элир срабатывающего артефакта вышел в достаточной степени умеренным, так что Таагу не пришлось ни вмешиваться, ни помогать.

Шло время. Я занимался книгами, готовил артефакты, потратив на материалы огромные суммы, сходил с Ксандашем на армейские тренировочные площадки, где посмотрел множество спаррингов, в которых Санд восстанавливал свою форму, а также посетил интенданта, где прикупил кое-какие нужные припасы. А ночами мы снова и снова искали оптимальные способы проникновения на Огенраэ и в замок Раэ, создавали иллюзорные копии охраны, отрабатывали стычки, непредвиденные ситуации и экстренный уход. Мы проводили мозговые штурмы для того, чтобы придумать, как именно могли бы противостоять возможным диверсантам, а потом пытались разделяться и отыгрывать попеременно то охрану, то команду спасения.

Учились, тренировались, проводили спарринги, а я всё думал, думал и думал, обрабатывая и каталогизируя университетскую библиотеку, добытые Хартаном записи и данные от наблюдений за боями. Всё ближе и ближе подходил назначенный самим себе срок, на этом долбанном острове мы провели уже несколько лет, знали каждый камень и травинку, словно тыльные стороны собственных ладоней.

Благодаря силе Ирулин, Лексна значительно продвинулась по своему лекарскому пути, Хартан с её помощью получил вполне приличное школьное образование и подготовился в теории магии не только достаточно, чтобы поступить в университет, но и знал не меньше старательного первокурсника. Ксандаш тоже учил теорию, слушал наставления жены, тренировался в создании базовых плетений и работал над повышением контроля. Контроль Кениры поднялся до таких высот, что теперь она могла гармонизировать элир и создавать начальные медицинские чары, что уж говорить о бытовых и боевых структурах. Посоветовавшись с Ксандашем и Лексной, мы решили урезать Патале время — ведь, позволяя той проводить месяцы в, по сути, другом мире, мы отбирали у неё детство. Так что несмотря на все протесты, я отсылал её в нормальный сон всего лишь через несколько часов после прибытия в царство Ирулин.

Наблюдая за друзьями и любимой, я всё сильнее и сильнее чувствовал себя ущербным. Их прогресс впечатлял, а я всё так же топтался на месте, ничуть не изменившись и не развиваясь за последние десятки лет. Но я понимал, что буду глотать пыль из-под их обуви до тех пор, пока сам не обрету магию. И стоит, наконец, решить проблемы с мамой моей любимой — я смогу приступить ко второй по важности задачи после спасения Ирулин.

* * *

— Давай, левее, левей, чуть назад! — кричал один из рабочих, пока двое других на тяжёлых големах тащили огромное металлическое корыто со щебнем. — Высыпай!

Големы вывернули корыто, и щебень с грохотом и клубами пыли посыпался в окружённый опалубкой котлован.

— Всё, пока хватит! — выкрикнул он, и големы развернулись и потащили пустое корыто назад.

Вскоре, сидевшие там рабочие вернулись. Втроём они подошли к опалубке, приложили руки и зажмурились. Твёрдый камень, заполнявший затейливую форму, резко осел. Угловатые куски щебня стали таять, словно куски масла на сковороде, пока не превратились в тёмно-серую жидкость.

— Всё, уже можно, — сказал рабочий.

— А оно не должно остыть? — спросил я.

— Остыть? А, вы подумали, мы его плавим? Хех, господин Улириш, да если бы я обладал такой силой, что смог бы плавить камень, то жил бы в высокой башне, сложенной из чёрных курзо!

— Но тогда что это было?

— Мы просто сделали камень жидким. Обычное при строительстве дорог дело. Ну, только там сложнее, камень — лишь один из слоёв покрытия. У вас дома пол на первом этаже клали похожим способом.

Я чуть поморщился, не в силах понять, где на первом этаже камень, но быстро вспомнил, что в местной строительной традиции первым принято звать земной этаж. Такое, как я знал, практиковалось в некоторых странах и у нас на Земле.

— Забыл вас поблагодарить, — улыбнулся я. — Хорошая работа!

— Спасибо, но ничего особенного, — улыбнулся мастер. — Уже можете ходить и делать что вам там надо. Вы уверены, что камень сверху не навредит? Ну, потом, когда мы начнём делать следующий слой?

— Я собираюсь создать очень надёжный контур, а потом добавить функцию стабилизации. Но, конечно, сильных ударов он не выдержит. Так что сыпьте аккуратнее.

— Не беспокойтесь, господин Улириш, — улыбнулся строитель. — Вы хорошо заплатили, так мы сделаем всё так аккуратно, словно гладим животик даруты родной бабушки!

Я кивнул, перелез через ограду и осмотрел получившееся основание будущего устройства переработки. От большой круглой площадки отходили четыре десятка ответвлений, одно из которых было в несколько раз шире других.

Знакомые работники Жагена были компетентны, грузовой омни со щебнем привозил груз вовремя, а имевшиеся у меня здесь големы