И это была работа Сомова.

* * *

Система всё видит и всё про всех знает.

Фёдор Фёдорович Чумаков. Синий. Двадцать пять лет. Родился в селе Лопатицы. Закончил сельскую восьмилетку. Доучиваться не стал. После школы успел поработать на лесопилке, принадлежащей свет Стахновым. Сезон отработал трактористом на волостной агроферме, два года значился грузчиком в местном продовольственном магазине. Затем устроился на охотобазу егерем, где и проработал до того, как Владимир свет Мулячко пригласил его к себе.

Сомов бегло просматривал биографическую справку. Всё это он уже видел, когда шёл разбор дела супругов свет Мулячко. Но, как знать, может, с учётом новых обстоятельств высветится что-то такое, чего он не усмотрел раньше.

Родители Фёдора тоже были из местных, из лопатицких. Отец всю жизнь проработал в государственной рыбачьей артели. Погиб в озере во время шторма. Мать работала дояркой в ГСХП «Сеятель». Никто из них никогда не попадал в поле зрения МГБ. Обычные сельские жители.

Можно, конечно, было копнуть глубже. Узнать, в кого Фёдор Чумаков был влюблён, с кем дружил, с кем враждовал. Можно. И, вероятно, придётся копнуть. Но в первую очередь необходимо было узнать, когда и каким образом он мог передать Ладожскому невидимке сведения о том, что гражданин Точилин будет все выходные в одиночку торчать на забытой всеми Каменной пристани.

Сомов переключил внимание на второй монитор, на котором темнела спутниковая карта местности, настроенная на отслеживание маркеров Чумакова и Точилина в день их предполагаемой встречи.

Система всё помнит.

Вот стрелка-Точилин бойко движется по посёлку Лопатицы. Пригородный автобус Столыпинск-Лопатицы-Столыпинск везёт рыбака на конечную остановку. В этот момент голубая стрелка, обозначающая егеря Федьку Чумакова зависла над сельским магазином, который расположен аккурат там, где и завершает свой маршрут автобус. А вот уже Точилин, судя по снизившейся скорости маркера, вылез из автобуса и направился в магазин.

Есть контакт!

Сомов остановил запись и отметил в блокноте точное время встречи Чумакова с Точилиным. Затем локализовал область магазина и дал Системе указание составить «ситуационное досье» — список всех граждан, попавших в зону локации в конкретный временной промежуток. И снова запустил запись.

Минута, другая, третья — время идёт, а оба фигуранта всё ещё находятся в магазине. Совершают покупки или общаются? Но вот обе стрелки одновременно выплывают из лабаза, сливаясь в одно яркое голубое пятнышко. Рыбак и егерь переходят на другую сторону дороги и останавливаются напротив почтового отделения. На мониторе отщёлкиваются безучастные ко всему секунды и минуты. Затем два маркера отлипают друг от друга. Стрелка-Точилин переходит по бетонному мосту на другой берег Староладожского канала и медленно движется на северо-запад по направлению к Каменной пристани. А стрелка-Чумаков пересекает дорогу и наплывает на здание почты.

Сомов зафиксировал в блокноте время и приписал к цифрам: «Почта». Затем локализовал почтовое отделение, нажал «включить все маркеры в зоне локации», переписал и тут же «пробил» личные номера всех, кто был в тот момент в здании — ещё одно «ситуационное досье». Кроме егеря там находились сотрудница почты гражданка Антонина Глотышева и пенсионерка Варвара Шубина — обе местные жительницы.

На почте Чумаков пробыл всего пару минут. И вот его маркер снова в движении — скользит по деревне в сторону озера, через жилой массив, по понтонному мосту. И дальше, мимо приусадебных земель госпожи свет Стахновой вдоль канала в сторону деревни Бережки.

Чумаков движется довольно быстро. Быстрее, чем обычный пешеход. Значит, скорее всего, едет на велосипеде.

Сомов ускорил запись.

Маркер Чумакова пролетел до Бережков, свернул в сторону озера, понёсся по пустынному пролеску туда, где между плотными тёмно-зелёными шапками деревьев блестели крыши построек усадьбы супругов свет Мулячко. Егерь миновал усадебный комплекс и покатил по песчаной дороге мимо зарастающего пруда, через сосновый бор до лесного домика на берегу.

Всё! Ни одной остановки на своём пути Федька так и не сделал. Значит, предупредить Ладожского невидимку о том, куда направился Точилин, он мог либо в магазине, либо когда заходил на почту. Либо… Либо невидимка ждал его в береговом домике.

Потирая уставшие глаза, Сомов откинулся на спинку кресла.

Он вспомнил этого совсем ещё неоперившегося парнишку с бесхитростным взглядом, оттопыренными ушами, всячески стремящегося помочь следствию. Чутьё подсказывало, что во всей этой истории с телефоном Точилина Федька был совершенно сбоку-припёку. Но чутьё чутьём, а практика говорила об обратном. В тихом омуте, говорила практика, такие черти водятся, что только держись!

А над Новой Ладогой бушевала гроза.

Да такая, какой не видели уже очень давно. Молнии порой били одновременно из разных мест. От их электрических вспышек становилось светло, как в хирургической. Казалось, над всей округой моргает испорченная лампа дневного освещения, какие стояли в допросных комнатах и нередко специально не заменялись, потому что беспрерывное хаотичное мерцание света, как известно, вызывает тревогу и очень помогает в деле дознания.

Грозовой фронт катился от озера вдоль пепельно-чёрной взъерошенной реки Волхов.

* * *

На Лопатицы выехали заутро, с расчётом добраться до села к открытию почты.

В небольшом душном помещении почтового отделения было безлюдно. Почтмейстер Антонина Глотышева на вошедших не обратила внимания. Сухощавая женщина примостилась на крохотном стульчике среди коробок и упаковок с газетами и увлечённо читала книжку в замусоленной обложке.

— Что пишут? — бойко вступил Каша.

— Чо нать? — грубо поинтересовалась в ответ Антонина, не отрываясь от чтения.

— Тебя, голуба! — прорычал майор, враз заводясь от такой непочтительности. — Книжонку свою отложи! Или здесь библиотека, а мы адресом ошиблись?!

Едва увидев офицерские кожанки, женщина выронила книгу и резво подскочила, оправляя юбку.

— Ой, простите, господа командиры! Не ожидала таких гостей! А то ведь приходят рыбаки пьяные, топчутся, от работы отвлекают.

Её некрасивое обветренное лицо жалостливо сморщилось.

— Антонина Глотышева? — сурово спросил Каша.

— Я. Глотышева. Да.

— Вот этот человек знаком тебе?

Каша сунул в лицо почтальонше планшетку с фотографией егеря.

Женщина испуганно упёрлась взглядом в изображение.

— Да это же Федька Чума! Местный наш парнишка. Отец его ещё…

— Когда в последний раз видела его? — перебил Каша.

— Ой, да… Когда? С неделю не заходил, поди. А так, бывает, то заходит, то нет и нет его.