который не хотел, чтобы возникли слухи о предстоящей сдаче Восточной Пруссии. Поэтому многое осталось в Кенигсберге или его окрестностях, например в усадьбе Вильденхофф, где, вероятно, до (или во время) вступления советских войск в феврале 1945 года произошел большой пожар, уничтоживший большинство размещенных там произведений искусства. В обширной литературе о Янтарной комнате часто встречается предположение, что в этом пожаре погибла и она, но оно не подтверждается никакими сохранившимися источниками. По другой версии Кох лично заинтересовался Янтарной комнатой и отправил ее в Тюрингию вместе с другими частями своей коллекции; различные штольни и подземные бункеры в Тюрингии и Саксонии впоследствии рассматривались как возможные тайники876. Охотники за сокровищами даже предполагают, что последним местом укрытия Янтарной комнаты мог быть Вупперталь – родной город Коха877.

Другие возможности транспортировки ценностей на Запад – например, на корабле – дают, как кажется, повод для целого ряда альтернативных гипотез, но все они основаны на шатких цепочках косвенных свидетельств и должны рассматриваться как домыслы. Это касается и мнения, будто американские войска нашли Янтарную комнату в мае 1945 года и привезли ее в США. Некоторые все же не верят, что ее вывезли на Запад, и, полагая, что ее спрятали в тайнике, ищут его в самых разных местах бывшей Восточной Пруссии878. Наконец можно предположить и то, что ящики с панелями до конца оставались в Кенигсбергском замке и были найдены советскими войсками или сгорели879. Очевидцы свидетельствуют о том, что после взятия Кенигсберга 9 апреля 1945 года солдаты предавались ожесточенному мщению. Имели место бесчинства в отношении гражданского населения, грабежи и мародерство880, и замок снова горел. Неизвестно, какие еще произведения искусства находились в нем в это время и было ли что-то потом изъято красноармейцами. По словам Зинича, вскоре после штурма города в нем действовали поисковые отряды из Москвы, Ленинграда, Воронежа и Вильнюса, но никакой информации об их деятельности не имеется881.

В период с 1 июня по 18 июля изыскания проводились бригадой Комитета по делам искусств во главе с Ильей Иоганновичем Цырлиным и бригадой Комитета по делам культурно-просветительных учреждений во главе с Т. А. Беляевой, последняя в своем заключительном отчете написала, что они просмотрели 100 000 томов в библиотеке и подготовили 30 000 из них к вывозу в Москву. В городском архиве нашли музейную мебель (в том числе из Киева и Днепропетровска), шкаф из Гатчины, украшенный интарсиями и бронзовыми фигурами, и мебель из Царского Села, в общей сложности 39 предметов; еще 26 ящиков заполнили музейными экспонатами невыясненного происхождения. В комиссию Беляевой входил археолог Александр Яковлевич Брюсов, работавший в Государственном историческом музее в Москве. В Кенигсбергском замке он обнаружил сильно поврежденную мебель из Царского Села и Гатчины, которую, как сообщается, он упаковал в 60 ящиков. Вернулось ли содержимое этих ящиков в музеи – мы не знаем882.

В задачи Брюсова входил и поиск Янтарной комнаты. Он допрашивал Альфреда Роде, который показал, что Янтарная комната до 5 апреля 1945 года находилась в замке. Если это правда, то, возможно, она там и сгорела. Брюсов так вначале и подумал: «Вероятно, устроенный нашими солдатами пожар стал причиной того, что Янтарная комната перестала существовать»883. В дневнике, который он вел в Кенигсберге, Брюсов записал, что в пепле на полу Орденского зала он наткнулся на дверные петли из Екатерининского дворца, сожженную лепнину из Янтарной комнаты и железные пластины, которые, как утверждалось, были составными частями транспортировочных ящиков884; по словам Брюсова, Цырлин, работавший до войны в Пушкине, идентифицировал обгоревшие фрагменты как части Янтарной комнаты. Поэтому комиссия пришла к выводу, что комната сгорела. Это означало, что вина за ее гибель возлагалась на советские войска; возможно, поэтому Брюсов впоследствии отказался от своих выводов.

В марте 1946 года Анатолий Кучумов и Станислав Трончинский как представители отдела музеев исполкома Ленсовета отправились в Кенигсберг, чтобы продолжить поиски похищенного музейного имущества. Они нашли части разломанной мебели из Царского Села. Была ли это та же мебель, которую нашел и приготовил к вывозу Брюсов, или это другие предметы – неизвестно. Кроме того, они обнаружили обгоревшие остатки трех из четырех каменных мозаик из Янтарной комнаты885. Несмотря на эти находки, Кучумов в одном отчете – правда, написанном только в 1950 году – высказал мнение, что утрачена не вся комната; то же самое он повторил в книге, написанной в 1970‐х годах. В целом можно констатировать, что, несмотря на активнейшие поиски российских и германских ученых, а также массы искателей-любителей, однозначной информации о том, куда делась Янтарная комната, нет. Сомнения, однако, уместны, особенно в отношении показаний очевидцев, которые были даны частично под давлением (это точно можно сказать о допросе Роде в апреле 1945 года), а частично записаны лишь спустя десятилетия. Те немногие сохранившиеся источники, которые заслуживают доверия, заставляют склоняться к выводу, что Янтарная комната сгорела в Кенигсбергском замке886.

3. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОХИЩЕННОГО ИМУЩЕСТВА С ТЕРРИТОРИЙ, ОККУПИРОВАННЫХ СОВЕТСКИМИ ВОЙСКАМИ

Вопрос о репарациях и реституции, особенно когда речь идет об СССР, тесно связан с поиском похищенных культурных ценностей, поскольку ими занимались одни и те же советские ведомства. По постановлению Государственного комитета обороны в марте 1942 года были созданы первые трофейные бригады, в задачу которых входил сбор и вывоз захваченных у противника военного имущества, сырья и материалов всех видов. Трофейные бригады были прикреплены ко всем советским армиям и дивизиям, их деятельность стала особенно активной начиная с весны 1944 года, когда части Красной армии начали продвигаться на запад. Произведения искусства представляли для них второстепенную ценность, но при обнаружении хранилищ с ними вывозились в тыл и они. Параллельно весной 1945 года были сформированы рабочие группы, подчиненные Комитету по делам искусств при СНК СССР, с одной стороны, и Комитету по делам культурно-просветительных учреждений при СНК РСФСР, с другой: этим группам непосредственно поручалось заниматься поиском культурных ценностей, их оценкой и вывозом. Речь шла как о немецких культурных ценностях, вывозившихся в СССР в огромных количествах в качестве потенциальных репараций, так и о похищенном советском имуществе, которое подлежало возврату в ускоренном порядке. Члены этих рабочих групп выезжали и в другие оккупационные зоны, чтобы знакомиться с находившимися там музейными фондами, инициировать реституцию и сопровождать эшелоны, возвращавшие музейные предметы в СССР. В эти группы входили ведущие советские специалисты, сотрудники музеев и ученые, которые были хорошо подготовлены к выполнению