— Пиявки, — пробормотал Джегер. — Проклятье.

Алонсо содрогнулся:

— Это не пявки, это какие-то чудовища.

Пурууэха указал на свои ноги и пах.

— Амагуака не носят брюк, поэтому нам нетрудно их заметить и оторвать от себя. Но вы… Вам придется все осмотреть.

Джегер и Алонсо переглянулись.

— К черту стеснения, — провозгласил Алонсо. — С таким шлангом, как у меня, в их распоряжении праздничный стол в девять ярдов длиной.

Джегер нехотя поднялся на ноги, расстегнул брюки и ремень и уронил все это вниз. Даже в полумраке было видно, что его ноги и пах покрыты извивающимися лоснящимися телами, похожими на короткие толстые щупальца. Тигровые пиявки. Боже, как же он их ненавидел! Черные тельца с ярко-желтыми полосками, раздувшиеся от крови и ставшие в пять раз длиннее своих обычных размеров.

Когда первая тигровая пиявка вползла в штанину Джегера в поисках теплого и влажного места, к которому она могла бы присосаться, она была не больше колпачка для шариковой ручки. Теперь, пять часов спустя, каждая из них раздулась от крови Джегера, достигнув размеров толстого маркера.

— Зажигалку? — предложил Алонсо.

Избавляться от них приятнее всего было при помощи прижигания. Второй метод, доставлявший Джегеру истинное наслаждение, заключался в опрыскивании их репеллентом, от которого они судорожно извивались и корчились.

Джегер протянул руку к зажигалке:

— Спасибо.

Он знал, что на самом деле не стоило бы этого делать. Слюна пиявок содержит обезболивающие вещества. Именно поэтому жертва и не ощущает их укуса. Присосавшись, они впрыскивают в кровь гирудин, мощный энзим, не дающий крови сворачиваться. Это позволяет им питаться практически бесконечно.

Если поднести к пиявке открытый огонь, она немедленно сожмется, выдернет зубы и отвалится. Однако в процессе этого она возвращает содержимое желудка обратно в кровь. Другими словами, она блюет кровью, одновременно впрыскивая в сосуды возбудителей всех заболеваний, переносчиками которых она может являться.

Но Джегер люто ненавидел тигровых пиявок и не мог совладать с жаждой мести. Он щелкнул зажигалкой, опустил язычок пламени, и вот уже первое из разбухших черных щупалец зашипело и свернулось.

— По нам стреляют ракетами «Хелфайр», черт возьми… Что по сравнению с этим риск заражения пиявками? Зато сколько удовольствия!

Алонсо расхохотался:

— Ага! По крайней мере, это сражение мы точно выиграем.

Через несколько секунд пиявка отпала, а по ноге Джегера потекла струйка крови. Он знал, что ранка еще какое-то время будет кровоточить, но решил, что оно того стоит.

Он издевался над пиявками дважды: во-первых, заставляя выплюнуть свою драгоценную кровавую пищу, а во-вторых, покрывая их ожогами, оправиться от которых они были не в состоянии.

Глава 55

К тому времени как они покончили с пиявками, уже окончательно стемнело. Джегер решил, что они разобьют лагерь прямо здесь, не сходя с места, о чем и сообщил всем остальным. Но, когда между черными и скользкими от влаги деревьями протянулись накрытые плащами гамаки, Джегер заметил, что один из членов его команды нуждается в помощи.

Он подошел к Дейлу, который все еще не сменил мокрую одежду на сухую. Оператор уже забрался в гамак и улегся, похоже, приготовившись ко сну. Он положил на грудь камеру и при помощи баллончика со сжатым воздухом пытался ее хоть немного очистить и просушить.

Джегер подумал, что заставить такую сложную технику работать в подобных условиях чертовски тяжело. Дейл неукоснительно соблюдал ритуал ежевечернего ухода за оборудованием и чаще всего проваливался в сон, прижимая к груди камеру, как ребенок плюшевого медвежонка.

— Дейл, ты выглядишь неважно, — сообщил ему Джегер.

Над краем гамака показалось невероятно бледное и осунувшееся лицо оператора. Джегер не сомневался в том, что он еще не видел облепивших его пиявок, потому что для этого было необходимо начать переодеваться в сухую одежду.

— Я, кажется, готов, — пробормотал Дейл. — Если бы не камера, я бы уже спал.

Девятидневное пребывание в джунглях отразилось на всех без исключения, но больше всех на Дейле, на котором лежала задача снимать всю экспедицию, одновременно являясь ее частью. В то время как остальные изыскивали время для личной гигиены, Дейл без конца чистил оборудование, менял аккумуляторы и сбрасывал все отснятое на флешки.

Кроме того, ему приходилось нести на себе дополнительный вес этого самого оборудования. Джегер несколько раз предлагал ему разделить эту ношу, но Дейл наотрез отказался от любой помощи. Он объяснил это тем, что весь комплект должен постоянно находиться у него под рукой, но Джегер догадывался, что беззаветно преданный своей работе Дейл просто слишком горд. И он его за это уважал.

— Ты должен переодеться в сухую одежду, — напомнил ему Джегер. — Если ты этого не сделаешь, тебе конец.

Дейл смотрел на него остановившимся взглядом.

— Я на пределе. Я не шучу.

Джегер сунул руку в один из карманов и вытащил энергетический батончик — часть неприкосновенного запаса.

— Возьми, пожуй. Кроме того, тебе необходимо решить еще одну проблему. Я не знаю, как тебя к этому подготовить, поэтому скажу напрямик: пиявки.

Это было первое знакомство Дейла с мерзкими паразитами, и Джегер понимал, насколько неприятен для него этот опыт. Он то и дело останавливался, а также часто приседал на корточки, чтобы изменить угол съемки. Таким образом, он был особенно доступной и желанной жертвой. В результате он собрал рекордный урожай пиявок.

Джегер предложил ему зажигалку и помог удалить всех кровососов. Пока Дейл в ужасе поджигал пиявок, Джегер беседовал с ним в попытке хоть немного отвлечь от кошмарной действительности.

— Как тебе без Краля?

Дейл поднял голову:

— Честно?

— Честно.

— Минус заключается в том, что теперь мне приходится все нести одному, а раньше мы делали это вдвоем. Плюс — я избавился от этой мерзкой, обиженной на все и вся пиявки, злобной и эгоистичной, и больше не слушаю ее бесконечные жалобы. Так что в целом без него мне лучше. — Дейл измученно улыбнулся. — Но я мог бы обойтись и без вот этих пиявок тоже.

— Одно несомненно — вы не ладили с самого начала. Что вы там не поделили?

— Сейчас я все тебе объясню, — пробормотал Дейл, поднося зажигалку к очередной жирной пиявке. — Вообще-то я австралиец, но акцента у меня нет, потому что папочка отправил меня в крутую английскую школу-пансион, где из меня выбили и австралийский акцент, и австралийские замашки. Эта школа славится спортивными достижениями. Вот только я ненавидел и регби, и хоккей, и крикет. Да и не получалось у меня ничего. Одним словом, разочаровал папеньку полностью. Но были две вещи, которые давались мне хорошо, —