Глава 18

Расщелина оказалась именно такой, какой я ее себе и представлял. Каменная трещина, довольно широкая, со сладковато-гнилостным запахом, идущим из ее темного нутра.

— Ну все, утепляемся, — заявила Метельская, скидывая рюкзак на землю. — И остальное тоже достаем.

— Она о чем? — тихонько поинтересовался у меня Аркаша.

— Не тупи, — попросил его я. — Пора на себя купленное добро натягивать. Термобелье, изотермик, каски. Все, дружище, пора. Там не здесь, там темно и холодно.

— И еще змеи, — глянул на меня печально юноша. — Да?

— Увы, — мрачно подтвердил я.

— Да ладно, не так страшен черт, как его малюют. — Марго подошла к краю расщелины, а после легко спрыгнула вниз. — Пойду гляну, может, и нет там никаких змей. Я не вы, мне, кроме каски, ничего больше не нужно. Да и она в принципе без надобности, просто с ней света будет больше.

Минут пять стояла тишина, в которой мы, сопя, натягивали на себя экипировку и ждали, пока вурдалачка даст нам знать, что и как.

— Ай! — донесся до нас ее голос, а после над расщелиной мелькнула черная длинная извивающаяся лента, моментально скрывшаяся на противоположной от нас стороне. — Кусаться еще будет, зараза такая!

— Это чего такое полетело? — опасливо уточнил у меня Аркаша.

— То самое, — пояснила Метельская. — Просто наша приятельница поступила прямо как герой сказки Шергина.

— То есть?

— Змея запустила. Маргарита, как там вообще?

— Грязно и сыро, — голос вурдалачки звучал как из бочки, — но в целом ничего. Змей не так и много, на кубло не тянет. Да и расшугала я их. Спускайтесь смело. Но под ноги все же смотрите, мало ли?

— Ну и ладушки. — Светлана забросила ружье за спину. — Ну и славненько. Что, Макс, пойдешь первым? Или мне уступишь это право?

— Да нет, теперь моя очередь, — ответил я, вдевая руки в лямки рюкзака. — За мной Аркадий, ты замыкающая. Двинули!

В расщелине в самом деле было и грязно, и сыро. Под ногами чавкала некая неприятная масса, при рассмотрении оказавшаяся перегнившей листвой, которую ветра заносили сюда ежегодно, и разбухшей после вчерашнего дождя. Добавляли атмосферы и корни сосен, росших по обе стороны и нависавшие над головой.

— Наверх поглядывай, — посоветовала нам Светлана. — Ботинки наши гадюке не прокусить, а вот если она за шиворот свалится — беда.

Как в воду смотрела, буквально через пару шагов я приметил одну змеюку, притаившуюся как раз сверху, среди камней. Она недобро глядела на меня, шевелила раздвоенным языком и, без сомнения, вцепилась бы в щеку, не прислушайся я к совету оперативницы.

— А ну кыш! — Я ударил ногой по каменной стене, которая от этого, понятное дело, даже не шелохнулась. — Ползи отсюда!

Не было у меня уверенности в том, что мои слова и действия как-то повлияют на эту гадину, потому рука уже потянулась к универсальному устройству убеждения, в простонародье более известному как пистолет, но, как ни странно, змея вняла моим словам, издала неприятное шипение и исчезла из вида.

— По-моему, ты ей не понравился, — сообщил мне Аркаша, бледный, как лист бумаги. — Она тебя на прощание даже обругала. Ой, вот еще одна! Здоровая какая! Сгинь, отродье!

В голосе юноши в равной степени смешались страх, отвращение и просто какая-то леденящая ненависть к пресмыкающимся. Впрочем, во многом я его чувства понимал и разделял.

Каменный пол, усыпанный листвой, шел под откос, а через несколько минут закончился тупиком. Если точнее — путь преградила каменная же плита, выглядящая частью горы, при взгляде на нее никак не верилось в то, что этот монолит можно сдвинуть с места, уперевшись в него плечом.

— Не соврал ли нам Мефодьич? — пробормотала Светлана, которую, похоже, одолевали те же самые сомнения. — Если да — утоплю старого хрыча в колодце. Есть у нас такой за околицей, из него давно никто воду не берет. Он там сильно долго может пролежать, пока обнаружат.

— Сейчас проверим. — Я протянул ей помповик, покрутил головой так, что в шее захрустело, и уперся обеими руками в левую часть стены. — Так сказать, эм-пи-ри-чески… Иииииэх, мать твою так!

Камень затрещал, по каске градом забарабанили то ли мелкие осколки, то ли просто какой-то мусор, а следом за тем Марго взвизгнула:

— Пошла! Макс, реально щель появилась! Давай, дави еще!

Умная такая, блин. Дави. Будто это так просто. И Аркаша, скотина, просто стоит и смотрит. Нет чтобы помочь!

— Эх, дубинушка, ухнем! — напрягая все силы, прохрипел я и кубарем влетел в темноту тоннеля, который начинался за отошедшей в сторону скалой.

Что забавно, первым делом проскочила мысль: «А если и тут змеи?». Не хочется как-то повторять судьбу отважного и безбашенного Рагнара Лодброка.

Но нет, никто вроде не шипел и кусать меня не спешил.

— Надо же, не соврал, — удовлетворенно сообщила мне Метельская, шустро переместившаяся из расщелины в подземелье. — Удивил старый. Ой, удивил!

— Если ты ему не верила, чего ж тогда сюда поехала? — изумился я, поднимаясь на ноги и включая фонарик, находящийся на каске. — А если бы впустую прокатились?

— Имелся у меня некий план Б на этот счет, — усмехнулась оперативница. — Не самый приятный, но действенный. Только теперь в нем смысла нет.

— При случае расскажешь, — тоном, не оставляющим сомнений, заявил я. — Мне прямо интересно стало.

— Чего нет? Расскажу.

В пещеру тем временем переместились и наши спутники, которые тоже первым делом начали вертеть головами.

— Надо же, я думал, тут воздух будет спертый и влажный, — удивился Аркаша, — а он тут даже приятнее, чем там.

И сразу же после этих слов скала, за которой находилась расщелина, вернулась на свое место, причем почти беззвучно, словно дверь на фотоэлементах в каком-нибудь мегамолле, после чего единственными источниками света остались два фонарика на наших со Светланой касках. Впрочем, вскоре к ним присоединился и третий, тот, что был у Стрелецкого.

— О как! — отреагировала на случившееся Метельская. — Аркаша, ты зачем это сделал?

— Это не я! — переполошился юноша. — Правда! Маргарита, скажите