немного искажённо, и это нервировало, хотя она понимала, что неприятные последствия её спасения быстро пройдут. Чужую кровь девушка долго смывала в реке, но по-прежнему не чувствовала, что окончательно от неё освободилась; к порезу на шее прилепили подорожник (искать его в ночи было одно удовольствие), кипятка, о котором она так мечтала, было в избытке. В целом жизнь казалась вполне сносной, что по-настоящему удивляло.

– Заснули? – спросил Игорь у подошедшего Германа. Мужчина коротко кивнул. – Хорошо, потому что психикой твои дети точно поедут, и будет лучше, если это произойдёт при свете дня. В смысле – для нас лучше. Даже безопаснее, я бы сказал.

– Все уже в курсе, что Артём тебя обыграл, – скривилась Алиса. – Кто тут поедет, ещё неизвестно.

– Я многое пережил, в отличие от них. – Было видно, что язвит он, потому что действительно опасается за нежное психическое здоровье подрастающего поколения, и даже Герман смотрел на безобразие сквозь пальцы. – А где это… Ну…

– Там же, – спокойно отозвался мужчина. – Решил не перекладывать.

– И ничего, что животные могут прийти, – буркнула Нинка. После случившегося она была непривычно молчалива и по большей части нервно ковыряла веточкой в костре. Только сейчас Алиса в полной мере начала сознавать, что друзьям досталось не меньше, чем ей – просто Герман умеет держаться, а Игорь и Нинка долгое время выплывали за счёт безграничного оптимизма, который всё же должен был рано или поздно иссякнуть.

– К Вольдемару они до сих пор не пришли, хотя, как по мне, это куда более лакомый кусочек.

– Ну точно – не за детей надо беспокоиться.

– Говорю же, я многое пережил. Могу творить, что хочу, и вы мне ничего не сделаете, потому что грешно…

– Наказывать убогих.

– Издеваться над ветеранами. По-моему, у меня уже палец срастаться начал. Я его, конечно, не чувствую, но…

– Повезло.

– Почему она собиралась меня убить? – тихо спросила Алиса, и остальные резко замолчали. – Марине был нужен сундук – это же очевидно. Она спокойно могла его забрать и навсегда исчезнуть, к чему усложнять себе жизнь?

– Когда она увела детей, наплела им всякой ерунды, в которую они какое-то время верили. Потом Артём начал что-то подозревать и задавать вопросы, и Марина сказала, что прячет их от родного деда, потому что он опасен. Я думал, это отговорка, чтобы ещё больше их запугать, но теперь мне кажется, что она могла иметь в виду что-то конкретное.

– Что дед действительно представляет угрозу? – не понял Игорь.

– Не для детей, разумеется – они и сами это поняли, когда познакомились. Он вычислил, где они находятся, принёс сундук, чтобы обменять, но Марины поблизости не оказалось. Тогда от… Живой Вольдемар пошёл её искать, только не мог предположить, что у неё пистолет.

– Зачем за ней ходить? Мог бы просто забрать и детей, и сундук.

– Затем, что с проблемами надо разбираться сразу – это я очень хорошо понимаю. Тоже так сделал бы.

– И тоже бы погиб.

– Защищая своих родных, – негромко заметил Герман, и стало ясно, что он хоть в чём-то готов принять позицию отца, даже осуждая того за всё прочее. Открытие неожиданно обрадовало: почему-то его родитель вызывал у Алисы тёплые чувства, несмотря на то что у истоков бессмысленных трагедий стоял именно он. – Подозреваю, что он и правда представлял опасность, но только – для Марины. Вернее, она так считала. И соответственно, представляла опасность для него, вот он и решил принять превентивные меры. А может, собирался договориться, кто знает…

Алиса с сомнением взглянула на Вольдемара и подумала, что вежливой беседой дело в любом случае не закончилось бы. Как не закончилось сорок лет назад, когда на кону было куда меньше, чем теперь. И если бы не пистолет, некстати изъятый у Игоря, отец Германа снова вышел бы победителем, скорее всего.

– Сглупила Марина, когда подкинула мне ствол обратно, – словно подслушав её мысли, заметил молодой человек.

– Хотела устроить смертельную междоусобицу в нашем тесном семейном кругу. И ещё, по-моему, она не исключала, что сможет вернуться к Герману. Не зря же вышла к лагерю и вела себя как ни в чём не бывало. По сути, свидетельствовать против неё могли только дети, но, во-первых, попробовали бы они разобраться, что к чему, после всей лапши на ушах, а во-вторых…

– Они бы не выжили, – подала голос Нинка. Звучал он устало и очень напряжённо, но Алиса с облегчением выдохнула: подруга приходит в себя.

– Чокнутый родственник, канувший в Лету сорок лет назад, внезапно вспоминает о семейных связях, возвращается в то место, где перевернулась его жизнь, и у него конкретно сносит крышу. Даже придумывать ничего не надо, все участники и их мотивы налицо.

– А Герману ничего не оставалось бы, кроме как искать утешения в объятиях любимой супруги, до последнего защищавшей его детей.

– Той самой супруги, которая после естественной смерти его матери была бы единственной наследницей, – сухо напомнила Алиса. – Если Марина и собиралась чуть дольше поиграть в примерную жену, то только для того, чтобы слупить с него что-нибудь ещё. И наверняка она это всё продумала задолго до свадьбы. Как вы познакомились?

– Она подошла, – нехотя буркнул мужчина. – Завела разговор, который сразу меня зацепил.

– Что и требовалось доказать.

– И эту поездку, в общем-то, устроила она. Не сюда конкретно, а в город – нашла мне хорошую сделку, для которой даже усилия не требовались. Было понятно, что останется много свободного времени, и она предложила провести пару дней с детьми.

– А маршрут ты выбрал совершенно самостоятельно, просто…

– Да хватит уже. – Стало ясно, что Герману действительно очень не по себе. – Я только одного не понимаю – с чего она взяла, что мне известно о каком-то секрете?

– Твоему отцу было известно. А других близких у него нет. Ну, по крайней мере, насколько мы знаем.

– Он исчез, когда я был совсем мелким. Понятно же, что ничего мне не сообщил.

– Тогда не сообщил, а после… У него были сорок лет и тысячи возможностей. Но мне кажется, твой отец принципиально не хотел делиться информацией – ему она ничего хорошего не принесла.

– И в сундуке ни хрена нет, – с нескрываемой печалью напомнил Игорь. – Я бы уже нашёл.

– Может, и изначально не было. А может, всё-таки пришлось озолотить тех, кто помог ему скрыться. Это, кстати, объясняет редкую осведомлённость Марины. Скажем, её родителям перепал симпатичный камушек, и она всегда думала о том, что где-то есть ещё… Сундук оставался здесь, потому что бежать с ним наперевес было бы трудновато, а найти его, не зная