Шрифт:
Закладка:
— Отличная работа, Черчи, — усмехается Спенсер и продолжает идти. Он не может скрыть того факта, что немного посмеивается. Парень бросает придирчивый взгляд через плечо и сверкает дерзкой улыбкой. Он становится таким самодовольным после того, как мы это сделали; мне следовало бы ударить его, просто ради скромности. — В следующий раз обязательно убедись, что достанешь Крида Кэбота. Вот на это я бы с удовольствием посмотрел на это.
Марни и её парни сбегают из секс-шопа, и я не могу сказать, что виню их. Мало того, что мы со Спенсером задержали всех, устроив незапланированных перепихон, так ещё и мой парень только что словесно оскорбил её парня. Неловко. Я просто надеюсь, что мы всё ещё друзья и что Марни, и Миранда всё ещё придут на свадьбу.
— Насколько это будет неловко? — шепчу я Тобиасу, пока мы снимаем простыни и одеяла с двух односпальных кроватей в его комнате. Хотя со стороны Элизабет Монтегю было мило подумать, что близнецы, возможно, захотят жить в одной комнате, эта мысль не могла быть дальше от истины. Я заметила это ещё в онсене, но это уже давно не выходило у меня из головы: Мика и Тобиас хотят и нуждаются в том, чтобы их воспринимали как отдельных людей.
Это не значит, что им не нравится быть близнецами. Я знаю, что им нравится идея устраивать представления для людей. И знаю, что они знают, что я увлекаюсь близнецами. Но… иметь свои собственные спальни? Это должно произойти.
Я просто надеюсь, что им не надоест делить одну и ту же девушку.
— Твои друзья придут, — говорит Тобиас уверенным тоном, на его губах появляется смущённая улыбка. — Если я что-то и знаю о Тристане Вандербильте, а это не так уж много, так это то, что он чертовски упрям. До такой степени, что становится страшно. Что бы ни сказал Черч, это не удержит его от свадьбы. Он придёт просто назло ему.
Тобиас берётся за изножье одной кровати, в то время как я хватаюсь за изголовье на противоположном конце. Мы подтаскиваем кровать так, чтобы она была прижата к первой. Теперь в комнате есть одна большая кровать в углу. Я имею в виду, что два одинаковых матраса — это, по сути, королевский размер, верно?
Ребята богаты (богаты, ржу не могу, я имею в виду, богаты сверх всякой меры), так что я уверена, что через неделю или две, изготовленная на заказ кровать размером с «Титаник» появится у нас на пороге, но пока это приличное решение.
— Но это было бы моей типичной удачей, понимаешь? Черч отпугивает Тристана, который не подпускает Марни, которая не подпускает Миранду… Я буду лишена двух подружек невесты, и у нас будет множество врагов в кампусе — к тому же злых. Её парни выглядят как серийные убийцы.
— Этого не случится, — повторяет Тобиас, хватая новые королевского размера простыни, которые он купил сегодня в городе. Парень замечает, что я смотрю на него, и упирает руку в бедро, пристально глядя на меня. — Ты что, струсила? Я имею в виду, я тебя не виню, — он улыбается, расстёгивая молнию на пакете, в котором лежали простыни. — Если бы я выходил замуж за Черча, тоже струсил бы.
— Я выхожу замуж не только за Черча.
Слова вылетают из меня в порыве, и я пинаю себя, как только произношу их. Потом я просто стою, как олень в свете фар, а Тобиас пристально смотрит на меня. Ему требуется несколько мгновений, чтобы справиться с эмоциями, которые вызвало моё заявление, но затем он снова улыбается мне. На этот раз это более мягкая, ласковая улыбка.
— Ты слишком милая, Чак. Ты это знаешь? — он разворачивает простыни, а затем раскладывает их между нами, кивая подбородком в мою сторону. — Я хотел тебя кое о чём спросить.
Он опускает взгляд, и момент становится таким напряжённым и таким серьёзным… Чёрт. Сейчас я не могу дышать. Тобиас снова поднимает взгляд, всё веселье исчезло с его лица. Мне приходит в голову, что любой из этих парней — и не только Спенсер — может отказаться от этого соглашения в любой момент. Я имею в виду, Черч, вероятно, застрял со мной, поскольку его родители не любят разводы и, вероятно, также не хотели бы, чтобы я украла половину состояния их сына, но…
Ничто в этом не гарантировано. С другой стороны, ничто в жизни не гарантировано. Всё, что мы знаем, — это то, что у нас есть в данный момент.
— Чак-лет… — Тобиас вздрагивает, закрывает глаза и опускает подбородок на грудь. — Ты… знаешь, как застилать простыни? — он приоткрывает одно веко и пристально смотрит на меня, уголок его губ приподнимается в улыбке. — Извини, я богат. Мои родители платят людям за то, чтобы они меняли мне простыни.
Я действительно снимаю ботинок, чтобы швырнуть его в него. Тобиас смеётся, когда обувь ударяет его по плечу и отскакивает. Я точно знаю, что этот избалованный богатый засранец умеет застилать простыни; в Адамсоне нас заставляли делать это самим.
Я беру один угол простыни и заползаю на матрас, чтобы заправить трудное место, где угол кровати соприкасается со стенами. Проверяю, заправлена ли простыня под край матраса, когда чувствую, как он прогибается и скрипит у меня за спиной.
Руки Тобиаса находят мои бёдра, и я понимаю, в какое нелепое положение только что поставила себя.
— Ты нарочно дразнишь меня, Чак? — шепчет он, наклоняясь надо мной. Только… по тому, как он наклоняется надо мной, похоже, он думает, что мы собираемся заняться этим по-собачьи. Я чувствую его эрекцию у своей задницы, и, когда немного ёрзаю, он издаёт бесстыдный стон.
— Я не планировала, но… — снова прижимаюсь к нему, и он отступает, падая на спину рядом со мной. Одна рука закрывает ему глаза, когда я сажусь на корточки, чтобы посмотреть на него сверху вниз. — Ты так легко сдаёшься? — спрашиваю я, но Тобиас только качает головой.
— Дело не в этом, — отвечает он мне, пока я прислушиваюсь к лёгкому поскрипыванию ног других парней (и наших гостей) на третьем этаже. Я подползаю ближе к Тобиасу, кладу ладони по обе стороны от него. Когда он убирает руку от глаз, то видит, что я смотрю на него. — Я только что вспомнил, что нам нужно закрыть дверь. Не хотелось бы, чтобы Моника — или, что ещё хуже, Росс — застукали нас. Последний, вероятно, попросил бы присоединиться, а после прислал
