сына в постели твоего отца! - Базел фыркнул. - Я бы не дал тридцати пяти и за чистокровного боевого коня сотойи! Тем не менее, ты не так уж сильно ошибаешься насчет его качества. - Последняя фраза прозвучала неохотно, и градани протянул руку, чтобы провести огромной ладонью по гордо выгнутой шее жеребца. - Добавь к нему седло, и, возможно, мы дали бы тебе двадцать пять.

- Седло, уздечка, седельные сумки и одеяло - и ни на один медяк меньше тридцати кормаков! - возмущенно ответил Фрэйденхелм.

- Ну...

Базел тщательно осмотрел лошадь, умелые руки обшаривали лохматую шерсть в поисках скрытых недостатков. Он заглянул в пасть жеребца и тщательно осмотрел каждое копыто и подковы.

- Это грабеж без оружия, - пробормотал он, - но не намного больше, чем если бы так случилось, что его документы были бы в суде! Забирай его, Венсит.

- Очень хорошо: тридцать золотых кормаков.

Венсит отсчитал деньги в руку Фрэйденхелма, в то время как Базел выбрал подходящее снаряжение в кладовке у входа в конюшню и с ухмылкой передал снаряжение Кенходэну. Тридцать золотых кормаков были королевской суммой... и смехотворно низкой для такого зверя, если бы он был куплен честно.

Кенходэн привык находить в себе скрытые таланты, но особенно приятно было узнать, что среди них было искусство верховой езды. Его руки были нежны, когда он работал, тихо шепча, и бархатный нос прижался к его плечу. Жеребец мягко подул, и его уши были такими же выразительными, как у Базела, когда они с Кенходэном прощупывали друг друга.

Венсит и Фрэйденхелм вскоре договорились о покупке еще двух лошадей в качестве вьючных животных. Обе были намного выше среднего, но Кенходэн самодовольно отметил, что хозяин конюшни не соврал, когда сказал, что ни один из них не сравнится с его собственной новой красотой. Однако при обычных обстоятельствах он был бы более чем удовлетворен, приняв любую из них, и он поймал себя на том, что в очередной раз задается вопросом, какого коня таинственный Уолшарно намеревался предоставить Базелу, если им нужна была еще лучшая лошадь под седлом Венсита.

Фрэйденхелм предоставил две вьючные рамы за умеренную плату, и Базел и Кенходэн быстро погрузили свое снаряжение на лошадей. В любом случае, им не нужно было торопиться, поскольку не было никаких непосредственных признаков возвращения Рефрама, и Базел медленно расхаживал, покуривая трубку и время от времени останавливаясь, чтобы осмотреть лохматого жеребца. Конь стоял позади Кенходэна, положив челюсть на плечо рыжеволосого мужчины с полузакрытыми глазами, наслаждаясь пальцами, протянутыми вверх, чтобы погладить полуопущенные уши.

- Думаю, у тебя появился друг, - сказал градани.

- А кто бы не хотел иметь такого друга, как этот? - весело спросил Кенходэн.

- Никто, насколько я понимаю. Может быть, у тебя есть мысли о том, как его назвать?

- Я думал об этом, но так и не придумал ничего подходящего. Почему вопрос? У тебя есть предложение?

- Что касается этого, то, возможно, я так и сделаю. Это из-за того, что это имя в стиле сотойи, но я думаю, что оно подходит. Посмотри на эту шкуру; видишь, как она меняется под светом и тает в тени, как туман? Я думаю, он поседеет под солнцем, но клянусь, засеребрится под луной. И если он не из тех, кто обгоняет ветер, то меня зовут не Базел Бахнаксон... я думаю, это было бы шоком для Лианы! - Он усмехнулся, затем посерьезнел. - Да, думаю, у меня есть имя. Как бы тебе понравилось "Глэмхэндро"?

- "Глэмхэндро". - Кенходэн медленно попробовал его, смакуя звук на языке. Как и "Уолшарно", это был старый контоварский, и означало оно "серый ветер осени".

- Мне это нравится, - сказал он. Он прошептал имя на ухо жеребцу, и тот мотнул головой, словно соглашаясь. - Клянусь, он понимает каждое мое слово! - радостно усмехнулся Кенходэн.

- Ну, что касается этого, думаю, что это не так уж и маловероятно, как ты считаешь.

Кенходэн подозрительно посмотрел на Базела, затем перевел взгляд на волшебника. Венсит ухмыльнулся и устроился на охапке сена, запахивая пончо, а Кенходэн оглянулся на Базела.

- Что ты имеешь в виду?

- Любой дурак мог бы понять, что в нем течет кровь сотойи, и нет более быстрой и умной лошади, чем боевой конь сотойи. Имей в виду, я думаю, что этот парень стремится стать чем-то особенным, как бы то ни было, когда Фрэйденхелм наложил на него руки. В нем течет кровь боевого коня, это точно, как смерть, но я думаю, что в нем есть нечто большее. Это не так уж часто случается со скакуном и одним из тех, кого они охотно называют "младшими кузенами", но это тоже не то, чего никогда не бывает, и я думаю, что в генеалогическом древе этого парня может быть малая капля крови скакунов. И любой всадник ветра знает, что любой скакун понимает нас, "двуногих", когда случается, что мы говорим с одним из них.

- Как Бланшрах? - спросил Кенходэн, увидев внезапный свет.

- А? - Базел навострил уши. - Нет! Скакуны стремятся понять любого, Кенходэн, хотя достаточно верно, что их ответ могут услышать только их собственные братья по ветру.

Кенходэн подавил вздох. Было неприятно думать, что он увидел свет в дверной щели только для того, чтобы он исчез, и это, похоже, часто случалось в его случае. Гвинна и кот сбили его с толку, и он страстно желал понять отношения ребенка с огромным хищником. Но он отказался допытываться, если Базел добровольно не предоставит информацию. Тем не менее, объяснение градани о скакунах также оставляло желать лучшего.

- Так ты имеешь в виду, что скакуны читают мысли?

- Нет, я имею в виду, что они хотят понять язык двуногих. Теперь, возможно, было бы справедливо сказать, что они читают мысли своих всадников - и по-другому, если уж на то пошло, - но это не одно и то же.

- Ты хорошо знаешь сотойи, не так ли? - с любопытством спросил Кенходэн, вспомнив объяснение Брандарка о прошлом Базела.

- Да, возможно, так и есть, - признал Базел, и Венсит рассмеялся.

- И ты, возможно, говоришь, что Западное море немного влажное, - сказал волшебник. - Имей в виду, было время - до того злополучного случая в Навахке и его знакомства с Томанаком, - когда молодой Базел Бахнаксон был одним из самых опытных конокрадов