В 1946 г. на заводе появилось и ОКБ-36—2, где работали германские инженеры и конструкторы.

«Немецких авиационных инженеров собрали в специальном ОКБ (ОКБ-36—2) на моторостроительном заводе № 36 в г. Рыбинске. Официально конструкторское бюро входило в состав 4-го Спецотдела МВД. Сотрудникам ОКБ (кроме немцев, там работали репрессированные советские специалисты — профессора Стахович, Вишблат, инженер Тейфель) поручили спроектировать и построить турбореактивный двигатель ТРД-7Б — развитие немецких Jumo 004 и BMW 003. Рабочий проект двигателя требовалось завершить к началу 1947 г.

В 1947 г. М. Христиан вместе с другими немецкими конструкторами разработал проект турбовинтового двигателя. 10 декабря 1947 г. министр внутренних дел С. Круглов докладывал по этому поводу Сталину:

“Группа немецких военных специалистов, работающих в системе 4-го Спецотдела МВД СССР в количестве 42-х человек, во главе с интернированным немецким специалистом, бывшим техническим директором фирмы «Аргус», доктором технических наук Христианом Манфредом Рудольфом разработала и предложила проект турбореактивного двигателя с винтом — ТРДВ с нижеследующими тактико-техническими данными:

суммарная статическая тяга 6150 кг

при двух соосных винтах диаметром 3,2 м

суммарная мощность 5600 л.с.

мощность на валу 5060 л.с.

В проекте ТРДВ разработан ряд конструктивных особенностей, позволяющих создавать двигатели с большой концентрацией мощности, как-то: двойная камера сгорания, полые лопатки турбины, применение керамики для соплового аппарата турбины, регулирование распределения мощности, диффузора и автоматической подачи топлива. Кроме того, запроектированы двухскоростной планетарный редуктор и 12-ступенчатый осевой компрессор со степенью сжатия.

Министерством внутренних дел Союза ССР проект турбореактивного двигателя с винтом ТРДВ был направлен на рассмотрение и заключение в Государственный научно-испытательный институт Военно-воздушных сил, который в своем заключении указал, что запроектированный двигатель по своим основным показателям (тяга, удельный расход топлива, вес и габариты) стоит на уровне двигателей, находящихся в плане опытного строительства 1947–1948 гг.

В заключении указывается также: «Конструктивные особенности двигателя, как-то: двухскоростной редуктор соосных винтов, две последовательные камеры сгорания и комплексная система регулирования входного диффузора реактивного сопла, оборотов турбины и винта, а также перепуск газов из второй камеры помимо турбины представляют несомненный интерес для ВВС ВС СССР, что дает основание считать целесообразным рекомендовать разработку экспериментального образца этого двигателя».

Докладывая Вам о проделанной работе по турбореактивному двигателю с винтом — ТРДВ, полагал бы целесообразным поручить Министерству авиационной промышленности совместно с Министерством внутренних дел Союза ССР рассмотреть проект предлагаемого двигателя ТРДВ и подготовить практические мероприятия по его реализации”.

Для реализации этого проекта в ОКБ-36—2 решили создать специальный отдел и привлечь к работе как немецких квалифицированных рабочих из военнопленных, так и советских специалистов, в общей сложности до тысячи человек. Однако летом 1948 г. в связи с сокращением плана опытных работ по авиации ОКБ-36—2 ликвидировали. Для продолжения работ по ТРДВ восемь немецких специалистов во главе с Христианом перевели в ОКБ главного конструктора завода № 16 Колосова в Казань. Христиана назначили руководителем проекта и заместителем главного конструктора завода. Входящие в состав его конструкторской группы Ф. Эбершульц, А. Шихт, Ф. Фрезе, К. Кастнес, Б. Иордан имели высшее техническое образование и являлись опытными инженерами. Был в группе Христиана и “русский немец” — Михаил Викторович Майер. Он родился в Петербурге в 1909 г., эмигрировал, в 1932 г. окончил в Германии машиностроительное техническое училище, в начале 1944 г. попал в плен и с тех пор находился в России. На заводе он официально числился как “инженер-переводчик”.

В отличие от специалистов, депортированных в СССР в октябре 1946 г., прибывшие на завод № 16 “лагерные” немцы представляли собой чисто мужской коллектив. Поэтому их поселили в заводском общежитии, по несколько человек в комнате. Только Манфред Христиан жил в отдельной квартире вместе с сыном Вольфгангом.

Работы по ТРДВ были включены в государственный план опытного авиадвигателестроения на 1948–1949 гг. Окончательный проект двигателя должен был быть закончен в марте 1949 г. Но так как на Опытном заводе № 2 успешно продвигались работы по турбовинтовому двигателю “022” (ТВ-2), в начале 1950 г. М. Христиана отправили в Управленческий для участия в создании этого ТВД. Обозленный тем, что вместо того, чтобы разрешить ему вернуться на родину, его увезли еще дальше в глубь России, Христиан объявил бойкот и отказался выходить на работу. Это кончилось для него печально: его вновь арестовали и отправили в ссылку в Магадан»[123].

Прошу извинения у читателя за столь длинную цитату. Но надо же показать, в сколь интересном ОКБ был Солженицын. И вот таким высококвалифицированным германским и советским специалистам потребовался «математик», окончивший летом 1941 г. Ростовский государственный университет и затем пару месяцев проработавший школьным учителем в городке Морозовске Ростовской области. Ну а 18 октября 1941 г. Солженицын был призван Морозовским райвоенкоматом и определен ездовым в 74-й тракторно-гужевой батальон. Ездовым Исаич быть не пожелал и в апреле 1942 г. был направлен в артиллерийское училище в Кострому.

После училища Солженицын попал в артиллерию и всю войну работал со звукометрическими приборами, обслуживание которых к 1945 г. было весьма несложно.

И вот выпускника университета, 5 лет не занимавшегося математикой, вдруг отправляют вести расчеты в ОКБ-36—2. Зачем?

Еще раз повторю, Солженицын позже не скажет ни слова о своем пребывании в Рыбинске. В своей «Автобиографии» он писал:

«Приговор я отбывал сперва в исправительно-трудовых лагерях смешанного типа (описанного в пьесе “Олень и шалашовка”). Затем, в 1946 г., как математик был востребован оттуда в систему научно-исследовательских институтов МВД — МГБ и в таких “спецтюрьмах” (“Круг первый”) провёл середину своего срока. В 1950 г. был послан в новосозданные тогда особые лагеря для одних политических. В таком лагере в г. Экибастузе в Казахстане (“Один день Ивана Денисовича”) работал чернорабочим, каменщиком, литейщиком. Там у меня развилась раковая опухоль, оперированная, но недолеченная (характер её узнался лишь позже)»[124].

В феврале 1947 г. «великого математика» переадресовывают в шарашку в Загорск (Сергиев Посад). Сия шарашка официально именовалась НИИ-862 и была создана в 1945 г. в системе Наркомата боеприпасов.

«Научно-исследовательский институт НИИ-862 был основан в самом конце Второй мировой войны, 23 апреля 1945 г., по распоряжению СНК СССР. Институт должен был разрабатывать новейшие пиротехнические средства для нужд фронта на завершающем этапе войны. Он проектировал и испытывал сигнальные и осветительные ракеты, дымовые гранаты, маскирующие средства. В нем использовался труд заключенных специалистов, т. е. институт был шарашкой.

Согласно архивному свидетельству, в 1946 г. в НИИ-862 (другие официальные и неофициальные названия: “9-е отделение спецтюрьмы МВД СССР”, “НИИ-862”, “ОТБ-569”, “Звездочка”) содержались 58 заключенных специалистов»[125].

Там Солженицын якобы «четыре месяца изучал немецкие патенты и показания пленных, чтобы найти там научно-технические секреты».

Так что, в Советской армии и промышленности к тому времени не нашлось специалистов по пиротехнике? Поэтому из Рыбинска срочно взяли столь «выдающегося математика».

Позже Солженицын будет расписывать страсти-мордасти про лагеря, где не бывал и практически ничего о них не знал. А вот о «шарашках» в Рыбинске и Загорске не напишет ни слова.

В Загорске Солженицын долго не задержался, и 9 июля 1947 г. его отправляют в шарашку в Марфине.

А что ж такое Марфино? Это подмосковная деревня, известная еще со времен