что это были за нападки, — сказал ЛаКросс.

— В соответствии с указом о введении военного положения, который я подписал перед трансляцией, я приостанавливаю работу Конгресса до тех пор, пока мы не завершим полное расследование заговора и не разыщем всех его участников. Наши допросы уже предоставили четкие и убедительные доказательства того, что заговорщики являются пешками агентов другой планеты, которая замышляет совершить на Турантике величайшее из зол.

— Медлить дальше, прежде чем ответить на враждебные действия, означает подвергнуть опасности жизни тех, кто будет бороться за выживание Турантика. Поэтому я заявляю, что между Турантиком и Гамильтоном с этого момента объявляется военное положение. Если какая-либо другая планета окажется достаточно глупа, объединившись с силами, действующими против нас, она так же может считать себя воюющей против нас.

Позади президента появился флаг Турантика — оранжевый, серый и черный. Из всех колонок зазвучала боевая музыка. Мгновение спустя экран разделился на пять различных изображений, показывая ведущих основных новостных каналов, музыка чуть убавила громкости, отойдя на второй план. Крис начала медленно считать: раз, два, три… Она досчитала до тридцати пяти прежде, чем первый ведущий начал приходить в себя. Он пробормотал что-то непонятное, что всего лишь выразило его удивление. На одном экране изображение переключилось, и теперь оттуда какой-то тип кричал, что за всем происходящим стоит Гамильтон и вот теперь-то они получат сполна все, что заслужили.

— Выключить, — приказала Крис. Она почти ожидала, что ничего не получится, но на экран вернулась картинка заката с ленивыми морскими волнами, набегающими на белые пески нетронутого берега. Красиво. Мирно. Совсем другой мир.

— Сейчас изменю, — сказала Нелли, и на экране появилось звездное небо. Две луны освещали снежную долину, окруженную вечнозелеными деревьями. Что обещало такое небо, было оставлено на фантазию зрителя. Пора что-то менять, — решила Крис.

— Он не может этого сделать!

— Он уже делает!

— Мы должны его остановить!

— Есть идеи, как это сделать?

— Все, что вы сделаете, ему на руку!

— Но нельзя ничего не делать!

Сенаторы замолчали. У них закончились слова.

— Нелли, мне нужны нано-жучки, способные выжить при разведке верфи над нами.

— Тру дала мне копию переписки, которую она вела со старыми друзьями, работающими над проблемами выживания нано-жучков в хорошо защищенном районе. Судя по переписке, из нано-жучков предлагается создать оборонительные подразделения и командные центры, что позволит получить от них максимальную отдачу. У меня есть несколько проектов, которые знакомые Тру эксперты считают лучшими.

— Можешь сочинить для тетушки Тру любой отчет, но сейчас нет времени на испытание твоих задумок.

— У нас остались несколько жучков.

— Принимайся за работу. Я хочу, чтобы они были готовы к одиннадцати, чтобы следующая смена смогла пронести их.

Вместо ответа Крис получила только гул.

На Крис уставилась сенатор Криф.

— Вокруг столько историй о том, что сделал тот или иной Лонгнайф. Звучит, как будто они какие-то чудотворцы. У вас, случайно, не припасено какого-нибудь чуда? Мы могли бы использовать его, чтобы остановить все это безумие.

— Не думаю, что даже чудо способно помешать Иззику начать безумную войну, — покачал головой ЛаКросс.

— Еще есть обратные слухи, — сказала Крис, поднимаясь. — О том, что Лонгнайф — всего лишь люди, — если уж предстоит вытащить из рукава какое-то чудо, ей нужно немного уединения. — Мой отец, премьер-министр, делает все возможное, чтобы у лояльной оппозиции было как можно меньше возможностей выступить против него. И все же, они иногда находят способы. Так что и у вас наверняка найдется какой-нибудь вариант.

— Не думаю, что премьер-министр Лонгнайф когда-либо объявлял военное положение, объявлял войну другим планетам и распускал парламент в один и тот же вечер, — сказала сенатор Криф и тоже поднялась.

— В этом я с вами соглашусь. Насколько я понимаю, никто из вас не поддерживает его в вопросе начала войны, — сказала Крис, одним своим видом поднимая остальных на ноги.

— Я заседаю в Палате и Сенате больше тридцати лет, — сказал ЛаКросс. — Сегодня днем, когда устроили перерыв, никаких военных настроений я не видел, — он уставился в потолок, слегка шевеля губами. — Тори, либералы, фермерская партия. У Иззика не набралось и пяти голосов из ста.

— Я знаю всех людей, которых он собрал, — покачала головой Криф. — Они не могли состоять во внепланетном заговоре. Боже, люди, которых он арестовал, никогда не голосовали вместе ни за что, кроме разве, отложить тот или иной вопрос. Кстати, предлагаю отправиться в дом одного из моих сторонников. У него, может и не крепость, но, по крайней мере, мы заранее узнаем о том, что головорезы Иззика прибыли нас арестовать.

— Звучит мудро. Вам нужно оставаться свободными, если собираетесь говорить за своих людей, — скала Крис. Джек как раз в это время открывал дверь, чтобы гости покинули номер. — Как представителю Вардхейвена, мне нужно быть слишком осторожной, чтобы не вмешиваться в ваши дела. Думаю, последнее предупреждение было адресовано лично мне и правительству моего отца на Вардхейвене.

Крис держала руку на локте Клаггата, пока они не остались в коридоре одни, не считая внешней охраны.

— Меня беспокоит, как президент роет себе яму. Боюсь, что в скором времени последует попытка убийства. Может, подложат бомбу. Можете усилить мою охрану? Скажем, к пятнадцати минутам одиннадцатого?

— Так быстро? — поднял бровь инспектор. — Знаете, это ведь и моя планета. Есть много людей, плохо воспринимающих, что делает наш любимый президент.

— Они могут даже выйти на улицы. Да, я понимаю, инспектор, но, думаю, моя маленькая группа находится в первых строчках списка некоторых людей, желающих растереть нас между большим и указательным пальцами. Будет лучше, если люди будут держаться от нас подальше.

Он кивнул, как мужчина, которому только что отказали в спасательной шлюпке, и ушел. Крис зашла в номер и закрыла дверь.

— Нелли, что-нибудь проникло в номер?

— Только два жучка, — ответила Нелли. — Через минуту я с ними разберусь.

Крис молча подошла и уселась в свое кресло. Никто не проронил ни звука, пока она не объявила:

— Все чисто.

— Вы ведь не можете просто так отсиживаться, — сквозь губы процедила Пенни. — Вы же не можете позволить победить дерьму, из-за которого я в таком состоянии.

Крис не сказала ничего. Она даже поймала какое-то удовольствие, наблюдая, как кто-то другой мчится туда, где свои дела делают дураки. Вопросительно приподняв бровь, она посмотрела на Томми, потом на Джека. У них никогда не находилось доброго слова о тех неприятностях, в которые она попадает, иногда сама, иногда спасая их.