Шрифт:
Закладка:
Автотранспорт, тем временем тоже отмывали от пыли и грязи, пропуская через рамки с раствором, которые подавался под напором, а также вручную солдатами в защитных костюмах, и вооружённых ручными моечными агрегатами.
Влад стоял на морозном воздухе, накинув бушлат на плечи и наблюдал, как лагерь начинает жить своей типичной жизнью. Вот побежал куда-то солдат в полном комплекте КЗИ и с баллонами дезраствора, вот другие солдаты ведут группу отмытых и не сильно фонящих граждан в предусмотренные для них палатки.
Тех, кто получил большую дозу радиации при взрыве и потом отсеивали и располагали поодаль под специальным присмотром и охраной. Фактически часть таких палаток представляли из себя не что иное как мобильный хоспис, где могли оказать разве что паллиативную помощь. При большой дозе радиации лучевая болезнь развивалась очень быстро, человек просто сгорал на глазах, и если ему и чем можно было помочь, только тем, что облегчить его страдания.
Других, которым повезло чуть побольше, старались лечить, но препаратов не хватало, так что шансы их хоть и были не нулевыми, но и хорошими их тоже можно было назвать с трудом. В любом случае, без последствий для здоровья не обойтись.
Вот приехала команда, занимавшаяся сбором и утилизацией трупов, а ей на смену на нескольких грузовых машинах уехала другая. Солдаты и бойцы МЧС буквально вываливались из-под тента фургона, измотанные и еле стоящие на ногах, а им ещё проходить дезактивацию. Страшно представить, что им довелось увидеть.
Влад вернулся в палатку, но толком уснуть уже не получилось. Он впал в то состояние, когда не понимаешь, спишь ты или бодрствуешь. Всё время ворочался, а в ушах стоял шум работающих моторов и шипящих под давлением форсунок, выплевывающих дезрасствор. Мысли вертелись в голове, не давая покоя.
Никакой побудки не было. Он просто открыл глаза и увидел, что снаружи уже светает. У стены всё так же спала Джессика, а вот койка Алексея была пуста. Койки, расположенные ближе к входу уже были заняты незнакомыми людьми, но он не помнил, как они здесь оказались. Видимо, он всё-таки спал. Плохо, но спал.
Одевшись, он вышел из палатки. Дыхание клубами пара вырывалось изо рта, морозный воздух щипал ноздри и холодил легкие.
— Алексея не видел? — обратился он рядовому, проходившему мимо, и которого несколько дней назад был среди тех, кто первым встретил их по прибытию в лагерь.
— Кого? — не понял тот.
Влада, как и Алексея, он знал в лицо, но совсем не факт, что помнил имена.
— Ну, пограничника, с которым я пришёл. Помнишь, когда мы тут появились.
— А, ты о капитане? Он, туда пошёл, — он указал направление, — к командиру.
Влад поблагодарил солдата и, ёжась от холода, пошёл в указанном направлении. Когда он подошёл к искомой палатке, его остановил часовой.
— Капитан, пограничник, там? — поинтересовался у него Влад.
— Там, — кивнул тот. — Только я не советую туда соваться. Твой друг порядком выбесил нашего главного.
С этим словами он кивнул в сторону входа, откуда доносились один приглушённый и нарочито спокойный голос, и один практически перешедший на рёв.
— Да ты совсем оxренел, капитан! — это был полковник, местный командующий. — У меня каждый автомобиль на вес золота! Бензина и дизеля — каждый литр на счету!
— Не понимаю вашей реакции, товарищ полковник, — спокойно парировал Алексей. — Мои полномочия подтвердила Москва, поэтому…
Он не успел договорить.
— Да мне плевать на твои полномочия! Мутные твои полномочия, и сам ты мутный! И спутники твои — мутные! Одна американка чего стоит! Гражданка государства, совершившего ядерную атаку на твою, между прочим, страну! Да и сам ты — пограничник, так какого хрена забыл в глубоком тылу?!
Часовой выразительно поднял бровь, взглянув на Влада.
— Баба что, реально американка?
— Долгая история, — попытался уйти от ответа Влад.
— Ну вы, блин, даёте! — солдат покачал головой.
Тем временем разговор на повышенных тонах продолжался. Точнее, это полковник продолжал орать на капитана. А тот, спокойно отвечал на все его выпады, как будто перед ним не был старший по званию.
— В данном случае, это не имеет значения. Гражданка США находится под моей ответственностью, и если с ней что-то случится, трибунал вам обеспечен, товарищ полковник.
— А ты меня трибуналом не пугай, капитан! Пуганый уже! Не ровен час, завтра все на тот свет отправимся, вот какого трибунала я боюсь, а твой мне как-то по барабану! Уловил?! Совсем Контора совесть потеряла: капитан полковнику условия ставит!
— По барабану или нет, но завтра у меня должен быть чистый автомобиль с полным баком запасом топлива, пропуска на всех троих, и свежие защитные комплекты. И верните оружие.
— Да ты, капитан, не охpeнел, ты оxу!.. — начал было полковник, но пограничник, не дослушав, вышел из палатки, где натолкнулся на Влада.
Часовой не то с восхищением, не то со страхом смотрел на Алексея. Похоже, с их полковником ещё никто не смел говорить в таком тоне.
Влад не стал делать вид, что не слышал разговора, это было просто бессмысленно.
— Завтра выдвигаемся, — только и сказал Алексей, — собери вещи.
— В Саров? — решил уточнить Влад.
Алексей бросил на него быстрый взгляд. Владу показалось, будто он прокручивает информацию в голове.
— Нет. Саров был уничтожен в ходе последней атаки, — произнёс он, глядя ему в глаза, как будто хотел ещё о чём-то спросить, но не стал.
Влад развернулся и уже сделал шаг в сторону своего временного прибежища.
— Подожди, — Алексей задержал Влада, который было собирался уже идти готовится к отъезду.
— Что? — напрягся Влад.
— Ты вроде должен был знать такую, Анисимову Аллу, старший лейтенант.
Конечно же, Влад знал её, Алла оформляла его на работу в лагерь беженцев. Его к ней отправил майор Гареев. За прошедшее время он сильно с ней сдружился, как и со многими другими сотрудниками лагеря. Она оказалась неунывающим, почти всегда весёлым человеком со специфическим чувством юмора, который, однако, Владу очень нравился. Среди личного состава её за глаза называли "Алла Акбар", но не со злобы, а чтобы пошутить.
— Что с ней?
— Она здесь. Её вывезли вместе с другими пострадавшими сегодня ночью. Только…
— Что только?! — не выдержал Влад.
— Она сильно пострадала. Не думаю, что ей долго осталось.
— Я могу её увидеть?
— Потому тебе и говорю. Если ты готов…
— Да, — подтвердил
