Вот теперь мне сделалось по-настоящему страшно. Неужели… все-таки враг? Орденец? И происходящее – не тренировка, пусть даже слишком жесткая? Но черт возьми, зачем ему нужно было так долго выжидать, прежде чем нанести удар?!

– Эта империя поперек горла мне встала. Я не хочу, чтобы фениксы имели хоть что-то общее с людьми. А ты… ты мост, который я сожгу.

За мгновение до того, как он подошел ко мне, я ощутила, как больно Фьёру. Боль стала для него почти невыносимой и прожигала шкурку насквозь. Из-за этого смазались ощущения и слова наставника прозвучали как будто издалека. Я хотела спасти Фьёра от боли – и это желание затопило мое сознание.

Благодаря этому я не совершила ошибку.

Если не хватает умений, то в дело должна вступить более мощная магия. Но, желая защитить Фьёра, я не поддалась инстинкту самосохранения и не выплеснула Первозданную силу, еще до Света и Тьмы – универсальную мощь, которая совершенно точно должна была разорвать путы и уничтожить противника.

Я знала, что Фьёру нужно другое. Ему нужен свет, но не враждебный, а родной, свет, которым я наполняю его, не причиняя при этом вреда и вместе с тем защищая от болезненных уколов. И я это сделала – передала свет по ментальной связи, как нас учили несколько дней назад.

Приободрившись, Фьёр атаковал тьмой и разорвал путы.

С недоброй усмешкой наставник направил кинжал к моему горлу, однако больше ничего предпринять не успел – его атаковал Фьёр. Налетел со спины, царапая голову, лицо и шею, вырывая волосы и пытаясь добраться до глаз.

– За Стасю! Вот тебе, получай! За Стасю! – верещал раах, но в его истеричном стрекоте только я могла понять смысл.

Лихорадочно соображая, как позвать на помощь, я все-таки ударила по стягивающим тело нитям и разорвала их магией. Скорее, просто из упрямства, чем из возросших умений или неожиданной силы – силу я умудрилась приберечь, но как знать. Неожиданно сделалось страшно при мысли, что только изначальная сила, которую я должна скрывать, может спасти меня в случае серьезной опасности. Пока я не научилась защищаться иначе, пока слабее опытных магов – только она. И это очень плохая новость!

– Все! Сдаюсь! Вы прошли проверку!

Фьёр не успел увернуться – ударом света его отшвырнуло в сторону, но в этот раз больно не было, так что раах быстро очухался и вновь набросился на наставника.

– Вы прошли проверку, угомонитесь! Прекрасно сработали! – завопил наставник, бросаясь в бегство.

Я вдруг поняла, что феникс больше не пытается наносить опасные удары, как будто… снова нас бережет!

Что за чертовщина такая?!

– Так это была проверка, вы притворялись?! – выпалила я, все же запуская в наставника обжигающей стрелой света.

Увы, он ее отразил. В последний момент, но прикрыл задницу от атаки.

– Да! Вы слишком расслабились. Из-за того, что знали: настоящей опасности нет – вы не могли по-настоящему освоить приемы, которые в будущем должны были спасти вам обоим жизнь. Мне пришлось вас встряхнуть. И посмотрите, какой прогресс!

Разозленный Фьёр все-таки подобрался к наставнику незамеченным и со злости клюнул его в макушку.

После того, как поняла, что опасности на самом деле больше нет, я убрала крылья. И все равно вылетела с тренировочной площадки метеором, пока не наговорила лишнего. Все внутри кипело.

Как он посмел? Как посмел причинить боль Фьёру?!

Отчасти я, наверное, понимала, что наставник прав. Не зря орденцы получаются такими… хм… изворотливыми и способными – все благодаря жестокому обучению. Об их чувствах, о боли, которую им причиняют, никто не задумывается – важнее подготовка. Вот и наставник решил пренебречь правилами безопасности, чтобы заставить нас с Фьёром поверить в настоящую угрозу и показать себя. Отчасти он прав, но если я не возьму себя в руки сейчас же – кого-нибудь точно покусаю!

– А я – заклюю, – добавил раах со злостью.

– Стася! – меня окликнул Роуэл. Я остановилась, повернулась к нему. – У меня есть кое-что для тебя. Вернее, для Лили.

Феникс бодро шагал ко мне и улыбался.

Я вспомнила, что несколько дней назад предложила один вариант возвращения Лиилы в семью. Алоэне очень не хватало любви и заботы – поэтому мы сблизились, когда я дала ей желаемое. Лиила совершенно точно не видела в ордене ничего хорошего. Стоит показать ей, как хорошо может быть в семье. И один из пунктов программы – это рассказы о детстве.

Светлейший знал правду, но со своей стороны обещал подыскать что-нибудь подходящее. Роуэл же считал, будто у меня, как и всех орденских воспитанников, не осталось воспоминаний, потому что их стерли.

– Я придумал, что можно рассказать ей! Ты не занята? Можно сходить к Лили прямо сейчас.

– Пойдем, – согласилась я.

Фьёр спускаться в темницы не захотел и отправился полетать вокруг дворца. Решил, что если Роуэл меня сопровождает, а Лиила сидит за решеткой, то мне ничего не угрожает. Я отпустила рааха, прекрасно понимая, как ему важно отвлечься и успокоиться. Что может быть лучше свободного полета над горными вершинами, расщелинами и пропастями? Мне даже самой захотелось. Но проведать Лиилу – тоже вариант неплохой, чтобы отвлечься.

По пути Роуэл рассказывал:

– В детстве мы, конечно, не хотели с вами играть и чаще отталкивали. Но сами не обижали и другим не давали. Вот однажды к нам во дворец наведались темные раахи с детьми.

– Дети темнейшего?

– Хм… нет. Другие. Нам с Аграоном тогда было лет по десять. А вам, получается… тебе пять, Лили три. Мы увидели, как темные дразнят Лили. Отобрали у нее игрушки, не отдают. Ты пыталась защитить, но тебя толкнули – ты упала и разревелась. Ух мы тогда и надрали им задницы! Лили потом ходила за нами хвостиком несколько недель, все повторяла, что мы ее герои. Учитывая, что говорила она плохо, звучало как-то… «гиоли» вроде. Забавно. Как думаешь, этот рассказ подойдет?

– Для начала – вполне. Особенно, если добавить подробностей. В ордене ее вряд ли кто-то защищал.

– А тебя? – Роуэл перестал улыбаться и заглянул в мое лицо. – Тебя в ордене кто-нибудь защищал?

– У меня была