Шрифт:
Закладка:
А ведь все только началось. Еще надо поднять транспорт и вывести его из зоны обстрела. А до этого – забрать своих: сержанта, его группу… и ту девушку, которую почему-то звали Натали.
Он открыл глаза от того, что боль спала – так резко, будто кто-то переключил тумблер. Рядом, склонившись над его креслом, стоял уэн.
– Что происходит? – побелевшими губами прошептал Илэр.
– Это я у вас хотел спросить.
– Похоже, я занес инфекцию…
– Вы сможете вести транспорт?
Илэр кивнул. Пульт управления подернулся радужным туманом.
– Только позовите врача. Пусть вколет мне что-нибудь…
Уэн кивнул и растворился в дымке.
Что было дальше? Это напоминало воспоминание о жутком сне. Кто-то вскрыл скафандр – странные визгливые звуки, которые долетали непонятно откуда. Доктор разглядывал его вздувшуюся, багровую руку: круглое лицо майора выплыло из буровато-серого сумрака и закачалось над Илэром, спокойное, непроницаемо-сосредоточенное – только губы, кажется, были сжаты чуть плотнее обычного. Потом пошли уколы. Наверно, без них было бы хуже, но облегчения они не принесли. Проклятые провода все еще торчали из имплантата, их раскаленные щупальца неспешно копошась в мышцах. «Как будто я уже умер», – подумал Илэр. Откуда-то он знал, что от него требуется только одно – продержаться до прибытия катеров Альянса. Илэр не припоминал, чтобы кто-нибудь сообщал ему об этом, но знал совершенно точно: координаты переданы, и ему, скорее всего, не придется забирать сержанта – это сделают за него.
А потом… потом появился пилот Альянса. Молоденький, веснушчатый – похоже, только из летной академии. Илэр хорошо запомнил лицо этого парня… и то, как оно исказилось от ужаса, когда он, тяжело перевернувшись в кресле, рывком выдернул контакты из разъема. Он думал, что заорет, но только застонал – сил на крик не осталось. Тогда боль вдруг разлилась, как широкая полноводная река – такие, наверно, текли на Древней Земле, – подхватила его и понесла куда-то, мерно покачивая… Осталась только привычная тоска, которая всегда приходит после расставания с кораблем. Как будто ты навсегда потерял частицу собственного «я»…
Потом оказалось, что это не река, а пневмоносилки, и его везут куда-то по коридорам, похожим на пищевод огромного мертвого животного.
Ну, вот и все. Вот и все…
А если на самом деле никто не собирается лететь за сержантом? Если его обманули?
Илэр рванулся с носилок. Он должен спасти своих. Или хотя бы убедиться, что их вытащат. Но руку вновь прошило нестерпимой болью… и больше он ничего не помнил.
* * *
Сержант снял со своего скафандра все, что на жаргоне десанта называлось «навеской» – аккумуляторы, обоймы, съемные бронепластины, аптечку, – и оставил себе только пистолет с тремя обоймами и «кирасу». Так же поступил второй десантник. Сейчас он стоял в стороне сосредоточенно разминал мышцы, точно гимнаст перед выступлением. Без брони он казался хрупким, как мальчик.
«Оранжевые» на галерее притихли. «Впрочем, чего им беспокоиться, – подумал сержант, осторожно выглядывая в дверной проем. – Они же неживые. Им что час сидеть, что год… Это у нас времени в обрез».
– Прямо как перед грозой, – озабоченно проговорил молодой десантник.
– Хорош трепаться, Анри. Натали, остаешься за главную. Как только твой снайпер…
– Никакой он не мой! – гневно выпалила девушка.
– Отставить. Как только он кинет гранаты – сразу огонь по галерее. Не жди. Добежим мы или нет, дело десятое. Главное, что они сразу повылазят и начнут по нам стрелять.
– А если не повылазят? – подал голос раненый десантник.
– Значит, гражданину снайперу объявим выговор за некомпетентность. С занесением в грудную клетку или брюшную полость. И придумаем что-нибудь получше. Готов?
– Так точно.
– Теперь ты, снайпер, – сержант сунул Жижичу связку гранат.
– Она считает: один… два… три… – он считал медленно, пристально глядя командарму в глаза, а потом дал короткую отмашку. – Понял?
Командарм кивнул.
– Molodetz. Ну, с богом.
Сержант шагнул к дверному проему и замер на пороге. Анри, не сводя с него глаз, встал рядом, точно его тень. Сейчас они напоминали бегунов перед стартом. Натали переложила карабин в левую руку, подняла сжатую в кулак правую.
– Раз… Два… Три…
Щиток ее гермошлема мгновенно потемнел, и мир погрузился во мрак. Через миг из темноты начали проступать очертания предметов – так бывает при кратковременном обмороке во время перегрузок. Понимая, что еще пару секунд не сможет стрелять, Натали перехватила карабин второй рукой… и увидела, как командарм, припав на одно колено, нажимает на спуск.
– Бах! Бах! Бах!
Он посылал пулю за пулей – спокойно и методично, как на стрельбище. Щиток на шлеме Натали уже стал прозрачным, а она все стояла и заворожено смотрела, как вылетают гильзы из затвора…
– Бах! Бах! Бах!
В первый момент ей показалось, что в зале отозвалось эхо. Натали повернулась и увидела, как десантники несутся через дымный зал… а на галерее, толкая друг друга, суетятся тощие головастые фигурки в оранжевых скафандрах. С такого расстояния их оружие казалось игрушечным и совсем не страшным.
Потом одна фигурка, нелепо взмахнув руками, перегнулась через ограждения и полетела вниз. Другая качнулась, опрокинулась и исчезла…
До противоположной двери оставалось несколько метров, когда Анри споткнулся и упал. Глядя, как сержант исчезает в дверном проеме, Натали все ждала, что он сейчас поднимется и побежит снова, но десантник лежал и не шевелился.
Вообще на корабле было очень тихо. Но если прижать ухо к полу, можно услышать, как работают машины. Этот тихий-тихий утробный гул завораживает и наполняет таким восторгом, который дано пережить, наверно, только в детстве…
– Вставай, – прошептала себе Натали. – Потом послушаешь. Вставай…
И поняла, что стрельба прекратилась. Жижич тоже встал и осторожно, не опуская карабин, вышел в зал. Но все было тихо. Раненный десантник, опираясь на карабин, поднялся и подошел к ней.
– Снайпер, – пробормотал он. – Точно снайпер. Ты посмотри, всех положил! Я тоже так хочу. Эй, друг! Научишь?
– Он не понимает, – девушка подставила ему плечо. – Пошли быстрее, пока новых не принесло.
Так они и шли через зал: впереди командарм – зорко оглядывая галереи, палец на спуске, – а за ним Натали и десантник, который висел на ней и каждые несколько метров вполголоса бранился. Даже если кто-то из «оранжевых» уцелел, они не осмеливались высунуться.
Всю дорогу Натали ломала голову над тем, как быть с Анри. Конечно, Жижич мог бы дотащить его без особого труда, но это означало лишиться стрелка… отличного стрелка, который
