напряжения.

– Аслан Мамедович, – один сдается. Отлично. – Надо уходить. Они будут здесь через несколько минут.

– Нет, – отец сохраняет твердую решительность. Не ожидал от него этого. – Я не закончил сына воспитывать. Этот урок он запомнит.

– Не стоит, – предупреждаю, тянусь к поясу брюк. – Отец, всё может закончиться просто. Отпусти Лизу.

– На месте оставайся! – реагирует мгновенно на мой шаг вперёд, встряхивая Лизу. Та охает, а меня прошибает, будто по мне бьют. – Я с ней расправлюсь быстрее, чем ты доберешься.

– Не успеешь.

Одно слаженное движение, пистолет ложится в мою руку. Тяжестью давит, но я уверенно целюсь.

Тело наливается свинцом.

Это то, чего я так не хотел.

То, на что я готов пойти.

– Рискнешь свою жену пристрелить? – отец усмехается, но в глазах замечаю испуг.

– Ты сам водил меня на стрельбище. Помнишь? Я не промазываю.

– Как и мои люди.

– Люди? Отец, оглянись. Ты остался один. У тебя был выбор, но теперь не двигайся. Всё закончилось. Ты проиграл.

– Что ж, раз так… Посмотрим, что на самом деле для тебя дороже? Победа надо мной или эта девка?

Будто в замедленной съемке смотрю, как отец отталкивает от себя Лизу.

Делает именно то, чего я боюсь больше всего.

Бросает её в речку. Девушка пытается устоять, но падает. Уходит под воду. Лиза тут же выныривает, но быстрое течение сбивает её с ног. Несёт дальше, не позволяя выбраться. Промокшая одежда тянет вниз.

Не думаю, всё на инстинктах происходит.

Стягиваю с себя пальто на ходу, бросаясь вдоль берега. Нужно перегнать течение, перехватить девушку. Ныряю за ней.

Я ничего не чувствую. Ни ледяной воды, ни страха. Есть только одна задача – вытянуть Лизу быстрее, чем она успеет пострадать.

Мышцы начинают работать в своем ритме, гребу в сторону Лизы, ловлю в кольцо рук. Едва достаю до дна, подхватываю девушку под ягодицы, стараюсь завалить на себя, чтобы не нахлебалась воды.

– Демид, – всхлипывает.

– Не говори, – приказываю, пытаясь стянуть с неё плащ. Он камнем тянет на дно нас двоих. – Сейчас выберемся.

Нас двоих толкало потоком реки.

Сбивало, пока я пытался добраться до берега.

Поперек неумолимого течения, которое оттесняло нас на средину реки.

Дальше русло только расширялось, нельзя медлить. Нужно было выбраться сейчас, пока вы не оказались слишком далеко от берега.

Тело, которое раньше не умело плавать, теперь легко справлялось с задачей.

Не имел права сдаться.

Греб, тащил на себе Лизу, проверяя её состояние.

Почувствовал под ногами твердое дно, понял, что осталось немного.

– Всё, Лиз, всё, – откашливаюсь от воды. – Давай.

Направляю её в сторону берега, буквально выталкиваю на песок. Поддерживаю, помогаю окончательно выбраться из воды. Выдыхаю, чувствуя, как мышцы ноют от усталости.

Течение оттесняет меня чуть дальше, но это уже пустяк.

Лиза в безопасности.

Мне нужно лишь пару шагов сделать и ухватиться за что-то, чтобы выбраться.

Ухожу под воду, когда дно вдруг исчезает под ногами.

– Демид!

Последнее, что слышу перед тем, как толща воды заглушает все звуки.

Глава 46

– Нет!

Я резко сажусь на кровати. Точнее – пытаюсь. Но тело слабое, тянет меня обратно на подушки. В голове колокола играют, когда кто-то резко включает свет.

Я прислушиваюсь к своим ощущениям, пытаюсь понять, насколько всё плохо. Сжимаю ткань больничкой сорочки в страхе, что холодная речка могла оборвать мою беременность.

– С малышом всё в порядке.

Облегченно вздыхаю, готова расплакаться от радости. Лишь после смотрю на того, кто принес мне хорошие новости.

Демид выглядит ещё более уставшим и бледным. Темные мешки под глазами, потухший взгляд. На мужчине, в отличие от меня, нормальная одежда. Спортивный костюм, правда больше на несколько размеров.

– Ты выглядишь смехотворно, – фыркаю и тут же морщусь. У меня всегда был настолько громкий голос? – Что ты здесь делаешь?

Нападаю, хотя внутри всё подрагивает от того, что мужчина в порядке. Облегчением накатывает, теплом. Я помню, как он выбирался из реки, но ведь всё могло случиться, даже в больнице!

– Прячусь от Костенко. Она явно хочет мне вместо лекарства яд дать, – Демид хмыкает, поднимается с кресла. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Более или менее. Кажется, не заболела. А мы в моей больнице, да?

Я помню всё урывками. С того момента, как Аслан поймал меня, всё так быстро происходило. Было страшно, после холодно, и снова страшно. Особенно, когда вода унесла Демида.

В ту секунду забылось всё, просто переживала за его жизнь. Этому идиоту не следовало лезть вообще! Я бы выбралась из той речки. Как-то. Мужчина ужасно плавает, а полез за мной.

Вскоре подъехали ребята Рязанова. Буквально сразу после того, как я оказалась на берегу. Не хватило всего нескольких минут. И скорую помню, а потом я, похоже, заснула.

– Да, – Демид останавливается рядом. – Тебя обследовали, Костенко отчитала, положила в палату.

– Отчитала? – стараюсь вспомнить, но в голове пусто. – За что?

– Сказала, что сначала люди болеют, а потом уходят на больничный. А не наоборот.

Киваю, это вполне в стиле Серафимы Ивановны. Я упираюсь локтями в матрас, а после морщусь – катетер неудобно впивается в кожу. Веду взгляд вдоль тоненькой трубочки до капельницы.

– Витаминный раствор, – Демид поднимает мою подушку, помогая сесть. – Или глюкозный? Не уверен. Один уже был, второй – сейчас. Никаких отклонений не нашли, ты почти здорова. И ребенок тоже. Правда сердце у него билось так быстро… Но сказали, что это нормально.

– Ты слышал?

– Меня не сразу выгнали.

– Ясно.

Я отворачиваюсь. Да, у плода высокая частота сердечных сокращений. Даже я, зная об этом, всё равно заволновалась в первый раз. Наверное, все родители такие. Слишком боятся, что что-то пойдёт не так.

Поджимаю губы в неловкости, не знаю, что ещё сказать Демиду. Жду, что он уйдет, но мужчина остается на месте. Рассматривает меня, будто врачи соврали о состоянии, а он сейчас сам всё поймёт.

Юсупов меня спас, едва собой не пожертвовал, чтобы вытащить меня. Но это ведь ничего не меняет! Не меняет же, да?

– Ты болеешь? – напрягаюсь, когда мужчина начинает кашлять, отвернувшись от меня. – Ты обследовался?

– Да. Я в норме. Воды наглотался, вот лёгкие до сих пор жжет. Я здоров, – повторяет замечая мой скептический взгляд.