что требуется срочно заняться созданием родового гнезда. Пользуясь полученным разрешением, парень отправил заявку на откуп у короны приглянувшихся ему земель и тут же направил туда строительную артель, передав им чертежи задуманной им станицы и дома своего собственного имения.

Едва разглядев объем предстоящих работ, артельщики сначала за головы схватились, а после разослали во все концы письма с приглашением всех своих знакомых и родственников. В общем, худо-бедно, а дело сдвинулось с мертвой точки. Зная умение Елисея придираться и его дотошность в мелочах, работали артельщики на совесть. Вновь прибывшие, понимая, что упустить подобный заказ себя не уважать, тоже впряглись в дело со всей ответственностью. В конечном итоге фронт работ был разделен. Пришлые строили дома для станичников, а местные занялись имением. И уже вместе ставили новую церковь.

Помня, как в этом времени относятся к религии, Елисей решил не обходить вниманием эту тему. Узнав, что в новой станице будет и сооружение культа, старые казаки только одобрительно закивали и тут же принялись зондировать почву на тему возможности отселить туда женатых сыновей. Что ни говори, а в крепости места было маловато. Так что многие, женившись, начинали искать новое место для житья.

Помня просьбу коменданта, Елисей откупил землю и на его долю, озадачив артельщиков строительством дома и для майора. Парни, ставшие по воле атамана реестровыми казаками, услышав, что затеял их благодетель, после долгих споров разделились на две части и, оставив пятерых для обучения мальчишек в школе, отправили двоих для охраны начавшейся стройки, само собой не забыв поставить Елисея в известность о своей инициативе.

Порадовал парня и казачий круг. Старики, посовещавшись, приняли решение обеспечить юных бойцов всем необходимым для начала новой жизни. Елисей, понимая, что только своими учениками заселить станицу не получится, разрешил строиться любому реестровому казаку, но с одним условием. Каждый претендент должен был предоставить доказательство своего участия в боевых действиях. Откупавшиеся от строевой службы его не интересовали.

Услышавшие его ответ старики из казачьего круга только понимающе усмехнулись. Точно так же они поняли и приняли название новой станицы. Не мудрствуя лукаво, Елисей решил назвать ее Пластунской. Это было одновременно и новое название, и вызов всем, кто попытается взять новое поселение на клинок.

За всеми этими делами Елисей и сам не заметил, как пролетело время, и через девять месяцев после свадьбы Нино одарила его крепким, здоровым сыном. Горластым, чернявым и синеглазым. Взяв младенца на руки, Елисей нежно прижал его к груди и, глядя на юную жену сияющими от счастья глазами, еле слышно прошептал:

– Спасибо, милая.

Стоявший рядом с ним князь Буачидзе, украдкой утер набежавшие слезы и, осторожно хлопнув парня по плечу, тихо прохрипел осевшим от волнения горлом:

– Слава богу, внук!

Честь и кровь

Очередной выпуск школы стоял на плацу, глядя на небольшую трибуну, откуда на них взирал их командир и учитель. Елисей, оглядывая лица подростков, сглатывал подступавший к горлу ком, уже жалея, что все так быстро закончилось. Ведь самому старшему в строю – восемнадцать, а самому младшему только шестнадцать.

«Еще мальчишки совсем», – думал он, незаметно сжимая кулаки, чтобы не выдать своего волнения.

Пятеро нанятых музыкантов изобразили что-то весело-бравурное, и три десятка юных пластунов, демонстрируя выучку, строем продефилировали мимо трибуны. Не столичный парад, конечно, но и не стадо бычков на выпасе. Шли мальчишки ровными рядами, печатая шаг. В общем, посмотреть было приятно. Распустив строй, Елисей легко сбежал с трибуны и, отойдя в сторону, тяжело вздохнул, снимая папаху и взлохматив пятерней чуб.

– Шо, казак, тяжко? – негромко спросил старый Мирослав, подходя к нему.

– Тяжко, дядька, – не стал кокетничать парень, снова вздыхая.

– Доля твоя такая. Выучить, да и в жисть выпустить, – сочувственно кивнул старый казак. – Зато завсегда можешь с командиров ихних спросить, почто не сберегли.

– Как же я с них спрошу? – удивился Елисей, не ожидавший такого захода. – С них только атаман спросить может. А я так, сбоку припека.

– Не скажи, Елисей, – качнул казак седым чубом. – Ты ребят от души учишь. Вижу. Да и все знают. А то, что им приказ дурной отдали, то их новых командиров забота. И спросить за то ты с них еще как можешь. Только круг казачий собери. А тебе на то только свистнуть.

– Что-то ты, дядька Мирослав, путаешь, – насторожился парень. – Круг казачий своей волей только атаман собрать может или выборный, кто от его голоса говорит. Когда такое было, чтобы не реестровый казак круг собирал?

– Это кто тут не реестровый? – вдруг вскинулся старик. – Ты дурного-то не городи. Или это мне титул ажно император присвоил?

– Погоди, дядька. Что-то ты меня совсем запутал, – тряхнул Елисей головой. – То, что я титул получил, для казаков никогда указкой не станет. Мы завсегда без титулов жили. Или я путаю чего?

– Путаешь, – решительно отрезал старик. – Это сторонние дворяне для нас никто и звать никак. А свой казак, титул обретший, знак, что сословие наше для императора кое-что да значит. А значит, и прав у него поболе, чем у иного выборного будет. Уж поверь.

– Это кто ж такое решил? – растерянно поинтересовался Елисей.

– А круг казачий и решил, – ехидно усмехнулся старик. – Вот на следующей седмице будет сход, сам приди да спроси.

– А с чего сход? Что решать станете? – насторожился парень. – Вроде ж тихо все в крепости было.

– Так то в крепости, – отмахнулся Мирослав. – Хуторяне жалобу подали. Никак межу поделить не могут.

– Им что, земли мало? – фыркнул Елисей.

– Там не по земле спор, – отмахнулся старик. – Из-за молодых свару затеяли. Парень с девкой женихаться задумали, а родичи против. Вот до круга и дошло.

– Дурень. Выкрал бы девку и все дела, – фыркнул Елисей, поправляя кобуру с пистолетом.

Да-да, именно пистолетом. Отдаленно смахивающий на посконный ПМ, калибром примерно девять миллиметров, с девятью патронами в обойме. Этот ствол он собрал с помощью своей артели и теперь старательно его обкатывал в поле. Стрелял при любой возможности, тщательно выискивая все детские болезни. Но к его собственному удивлению, пока оружие с честью выдерживало все испытания.

– Ну, не все такие боевитые, – одобрительно усмехнулся Мирослав. – Это ты с младых ногтей все сам да сам. А там супротив старших и не пикнешь. Особливо старые там суровы.

– Казаки, или так, ряженые? – на всякий случай уточнил Елисей.

– Ну, тут как посмотреть. С первого погляду вроде и казаки, а как копнешь, скорее уж крестьяне, – задумчиво протянул старик. – Но в реестре пишутся. Потому и круг собрать кланялись. А ты