5 (18) января 1918 года и последовавших за этим арестов и репрессий народ был настолько затерроризирован, что создалось впечатление, будто он не возражает против разгона парламента. Но это впечатление было ложным. Оно было не более, чем иллюзией. Иллюзия эта только усиливалась за счёт того, что большевики запрещали свободные собрания и зажимали рот свободной прессе.

Расстрел демонстраций в Калуге, Коломне, Саратове, Петрограде, Москве и Козлове унёс десятки жизней, многие сотни демонстрантов получили ранения. Недовольство в народе было огромным. 10 (23) января 1918 года, с разгоном III Всероссийского крестьянского съезда, стоявшего на защите Собрания, недовольство возросло ещё больше.2473

Поэтесса З. Г. Гиппиус отметила на следующий день после закрытия съезда: „Столько этих арестов, разгромов, обысков, расстрелов, убийств, грабежей-реквизиций, грабежей-обысков, грабежей просто, что – неразумно их перечислять. Разорили 'крестьянский съезд'. Мужики, кто остался цел, пошли с котомками по ночлежкам. А 'вумные' мужики живут в 'Астории', в номерах с ваннами (большевики).“2474

Меньшевик Ю. П. Денике также отметил то, что разгон парламента вызвал бурный взрыв антибольшевистских настроений. Ему особенно запомнилось огромное собрание на Семянниковском заводе, двое или трое рабочих которого были убиты при разгоне демонстрации в защиту Собрания. Денике писал, что большевики послали на это собрание бывшего члена Госдумы М. К. Муранова, который пытался оправдать роспуск парламента и разгон демонстрации в его защиту.2475

По выражению Денике, речь Муранова вызвала буквально взрыв ярости. Очевидец вспоминал: „Выступавшие после него Ермолаев и я провели нашу выражавшую негодование резолюцию огромным большинством голосов, а может быть, даже единогласно. Во всяком случае при настроении, царившем на собрании, если не все, то многие большевики боялись поддержать Муранова и голосовать против нашей резолюции.“2476

По сообщениям газеты „День“, число арестованных в одной столице оценивалось не менее, чем в 6 800 человек.2477 Разгон Собрания привёл к тому, что авторитет парламентского органа вырос ещё больше. Максим Горький написал в „Новой жизни“, что лучшие русские люди почти сто лет жили идеей Учредительного Собрания, – политического органа, который дал бы всей демократии русской возможность свободно выразить свою волю.2478

Писатель констатировал, что в борьбе за эту идею погибли в тюрьмах, в ссылке и каторге, на виселицах и под пулями солдат тысячи интеллигентов, десятки тысяч рабочих и крестьян. На жертвенник этой священной идеи, по словам Горького, были пролиты реки крови. И вот „народные комиссары“ приказали расстрелять демократию, которая манифестировала в честь этой идеи.2479

В заключение своей статьи писатель обращался к наркомам с вопросом: понимают ли они, что, надевая петлю на свои шеи, они неизбежно удавят всю русскую демократию, погубят все завоевания революции: „Понимают ли они это? Или они думают так: или мы – власть, или – пускай всё и все погибают?“2480

Лидеры большевиков всё понимали. Своим разгоном парламента Ленин сознательно пошёл по стопам Кромвеля и Наполеона. Уже на следующий день после разгона Учредительного Собрания лидер Совнаркома написал свои впечатления от своего посещения Таврического дворца. Их он насмешливо озаглавил „Люди с того света“. Этим эпитетом глава РСДРП(б) наградил народных избранников.2481

Ленин жаловался на то, что ему вдруг пришлось перенестись в чужой мир, к каким-то пришельцам с того света. По словам диктатора, это было подобно тому, как если бы история повернула свои часы назад. Ленин со смаком описал, что для него из среды живых людей „попасть в общество трупов, дышать трупным запахом, слушать тех же самых мумий 'социального', луиблановского фразерства, Чернова и Церетели, это нечто нестерпимое.“2482

Сохранились и другие примеры интеллектуальной эквилибристики советского режима. Власть делала всё, чтобы оправдаться перед историей. Дело это было непростым. Депутат Собрания, председатель Совета профессиональных союзов Д. Б. Рязанов потребовал создания комиссии по расследованию причин расстрела демонстрантов.2483

Результаты этого расследования были предсказуемы.2484 С точки зрения властей виновниками столкновений были сами манифестанты и Союз защиты Учредительного Собрания. Меньшевик Л. Г. Дейч вспоминал: „Подобно царским прислуж[никам] и рептильной прессе, теперешние большевистские газеты обвиняют манифестантов, будто они стреляли, имели оружие, бомбы! Это – толпа женщин, детей, стариков!“2485

Несмотря на абсурдность, версия о виновности манифестантов в кровопролитии настойчиво взращивалась режимом пока не достигла статуса официальной правды.2486 Этот миф стал сродни мифу о том, что результаты голосования, столь унизительные для РСДРП(б) и ПЛСР, были якобы сфальсифицированы.

Уже на следующий день после разгона парламента Совнарком распорядился проводить официальные митинги в районах, казармах и на заводах. Это было способом повлиять на общественное мнение, протолкнуть свою версию событий, пока ситуация не вышла из под контроля.

Органы советской печати также начали распространять потоки дезинформации. „Правда“ уверяла читателей, что между кучками вооруженных демонстрантов и патрулями, якобы, происходили вооруженные столкновения. У арестованных якобы имелись револьверы, бомбы, и гранаты.2487 К населению Петрограда было выпущено воззвание. В нём власть убеждала народ в том, что в солдат, матросов и рабочих якобы стреляли „шпионы“.2488

Позже большевистский историк М. Н. Покровский сделал ещё более неслыханное заявление. Он заметил, что после неудавшейся демонстрации эсеров пришлось вместо штурма Смольного „проливать крокодиловы слезы о несчастных жертвах мирной манифестации“.2489

Утверждения о том, что мирные манифестации были якобы вооружёнными, были откровенной клеветой. Об этом знали все, начиная от манифестантов, солдат и красногвардейцев вплоть до членов Совнаркома. Расчёт был прост. Он заключался в том, чтобы обвинить политических оппонентов в собственном преступлении.2490

В дополнении к трагедии расстрелов населения страна была потрясена ещё двумя убийствами. Они произошли в столице в ночь с 6 (19) на 7 (20) января 1918 года. Это были убийства депутатов Собрания А. И. Шингарёва и Ф. Ф. Кокошкина. Оба депутата были известными кадетами и деятелями Временного правительства.

Шингарёв был врачом, общественным и политическим деятелем, а Кокошкин – юристом и публицистом. Шингарёва и Кокошкина арестовали 28 ноября (11 декабря) 1917 года на волне преследования конституционно-демократической партии. Как Шингарёв, так и Кокошкин были слабого здоровья. Поэтому 6 (19) января их перевели из Петропавловской крепости в больницу, где содержали под охраной.2491 2492

В ночь на 7 (20) января 1918 года толпа пьяных матросов и красноармейцев ворвалась в больницу и зверски убила беззащитных депутатов.2493 Судьба погибших политиков была неразрывно связана с Собранием. Ф. Ф. Кокошкин был активным сторонником парламента и неустанно за него агитировал. Когда он бы избран депутатом, друзья предупреждали