Шрифт:
Закладка:
— Надеюсь, у Бобра будет сестричка, — сказала Рита, когда зашел разговор на эту тему. — И лучше побыстрее, чтобы не получилось слишком большой разницы в возрасте.
— Не вопрос, сделаем, — ответил я, надеясь, что она ни о чем не догадается. Обещал ведь не доставать ее своими страхами и излишней опекой.
Ну а что я мог сказать? «Не хочу детей, потому что боюсь, а вдруг ты умрешь»? Можно было представить, что услышу в ответ. В самом лучшем случае предложение сходить к доктору-мозгоправу.
Так, ладно, без доктора справимся.
* * *
— Тём, можно тебе интимный вопрос задать? — спросил я, когда мы уже пришли к нему и собирались ложиться спать.
— О боже, — он закатил глаза к потолку. — Неужели есть что-то такое, что тебе в этой области не известно?
— Я не об этом. Скажи… — черт, я чувствовал себя идиотом, но… — Ты часто Тамаре говоришь, что любишь ее?
— Ну как тебе сказать? — задумался он. — Не твержу без конца, разумеется. Но если чувствую, что нужно, говорю. А первый раз сказал, когда собирался предложение делать. До этого было другое. Нравилась, хотел ее, надеялся, что получится всерьез. А потом понял, что именно она мне нужна, на всю оставшуюся жизнь. И никакая другая. Наверно, это и есть любовь. А что, проблемы?
— Да нет, не особо. Я тоже сказал, когда предложение делал. А Ритка, похоже, ждала этого раньше. Но у нас как-то в семье не приняты были… словесные излияния. Отец считал, лучше что-то делать, чем говорить.
— Ох уж эти родительские модели, — поморщился Темыч. — Лучше и то и другое. Хотя, мне кажется, если говорить слишком часто, получится инфляция. Все хорошо в меру.
— Аминь, — подытожил я. — Давай уже спать, а то завтра будем похожи на зомби. Я надеюсь, это моя последняя свадьба, поэтому хочется выглядеть хорошо. Чтобы невесте не было за меня стыдно.
Рита
— Ритка, вставай! — Тамара безжалостно стащила с меня одеяло. — Девять часов, сейчас парикмахер приедет.
— О господи! — застонала я, с трудом продрав глаза. — И зачем мне все это понадобилось? И так ведь неплохо было. Не люблю выходить замуж.
— Терпи, коза, а то мамой будешь.
— Мамой! — хмыкнула я. — Я и так мама. А больше… Подозреваю, что Миронов через лупу изучит мой календарь, и в опасные дни у него будет стабильно болеть голова.
— То есть? — не поняла Тамара. — Он что, детей не хочет?
— Хочет. Но стремается. А вдруг я тоже умру по дороге.
— Рит, ну что за глупости?
— Не глупости, Том. Можно подумать, я не заметила, как он напрягся, когда на эту тему заговорили. Что я еще девочку хочу. Ничего не сказал, конечно, то есть сказал, что да-да, обязательно, но черт его знает. Он и так трясется, когда я из дома выхожу, а тут прямо состояние повышенной опасности. В его понимании.
— Ну я не думаю, что все настолько запущенно, — не согласилась она. — Будет, конечно, бояться, не без того. Можно его понять. Но не до такой степени, чтобы саботаж на рабочем месте устроить. Давайте девчонку, моему детенышу для компании.
— Твой детеныш уже взрослый. В детстве два-три года — большая разница.
— Так я не про Женьку.
— Томка?! — я аж подпрыгнула.
— Ну да, — она загадочно улыбнулась. — Только молчи, бога ради. Никто еще не знает. Даже Темчик. Вчера тест сделала. Не хотела ему по телефону говорить. Сегодня обрадую.
— Здорово! Поздравляю!
От такой новости все мое раздражение по поводу предстоящей церемонии как ветром сдуло. Вскочила с кровати и понеслась в ванную, пока Тамара готовила завтрак.
* * *
Мои родители должны были прилететь сегодня — прямо с корабля на бал, из аэропорта в загс. И всего на пару дней, потому что бросили гостиницу на дежурного администратора. Конечно, сезон уже закончился, но даже на ноябрь все номера были плотно забронированы.
Бобра забрала баба Юда и отправилась с ним ночевать к Славе с Ларисой. Там он тоже был самый желанный гость. Когда мы первый раз поехали к ним, я волновалась, как все пройдет, но Бобра нисколько не испугало ни то, что Слава слепой и плохо разговаривает, ни инвалидное кресло. Забирался к нему на колени и что-то там такое рассказывал, а тот улыбался и обнимал его живой рукой. И это было настолько трогательно, что наворачивались слезы.
Развод с Леной прошел без проблем. Когда мы вернулись из Болгарии, Витя получил повестку и поехал в суд в качестве Славиного представителя. Елена тоже прислала вместо себя юриста. Процедура заняла от силы пятнадцать минут, ей досталась половина денег на личном счете, машина и квартира, оформленные на ее имя. Я до самого конца беспокоилась, как бы она не оспорила дарственную, но этого не случилось.
— Наверно, включила остаток мозга, — пожал плечами Витька. — Не волнуйся, больше она нас не побеспокоит.
Что касается Эрика, его поставили перед фактом. Он приехал навестить Бобра, и дверь ему открыл Витя.
— Даже так? — сухо поинтересовался Эгерс.
— Привет тете Свете, — хмыкнула я и уволокла Витьку в кино.
Ну а Бобер, разумеется, доложил папаше, что «мама и дядя Витя скойо позенятся». Кстати, о свадьбе самого Эрика и тети Светы почему-то ничего слышно не было, но это ни капли меня не волновало.
* * *
Наконец пришел парикмахер и превратил нас с Томой в красавиц. Визажиста мы заказывать не стали, накрасились сами. Вообще по поводу свадьбы у нас с Витькой получилась небольшая драка. Он хотел что-то роскошное и с размахом, я вообще не хотела ничего, кроме тихой росписи в загсе и банкета в ресторане человек на двадцать. В ходе кровопролитных боев мне удалось отбиться от дворца, лимузина, фаты и тамады. А, да, и от белого платья тоже. Купила красивый голубой костюм, который потом можно было бы носить.
А вот с гостями пришлось пойти на компромисс. Когда занимаешься бизнесом, приходится приглашать на подобные мероприятия не только друзей и близких, но и всяких полезных людей, ничего не поделаешь. В итоге набралось под сотню. Витя очень расстраивался, что на свадьбе не будет брата, но это было бы для Славы слишком тяжело.
Оля моя слегка огорчилась, что я пригласила свидетельницей не ее. Пришлось оправдываться: мол, она уже была моей свидетельницей, а познакомились
